– Но у лоуменов нет оружия.

– Этот вопрос мы уже решили. Наш транспорт сейчас находится в торговом порту и ждет моего сигнала. Одно ваше слово – и он начнет разгрузку.

– Вам удалось обойти таможню? Вы отключили сенсорную систему?

– Нет, есть более простые пути, – ответил барон. – Сейчас, накануне больших игр, сюда стекается множество товаров. Мы оформили груз транзитом для Дгакара. Мелианские таможенники не могут знать, что пару дней назад мы уже выполнили свои обязательства перед Дгакаром. Таким образом, оружие попадет в ваши руки.

– Блестящая операция, барон Гвидо, – голос королевы излучал искреннюю радость. – Лоумены сделают все, что зависит от них. Отныне они – ваши верные союзники, однако, мы еще не обговорили наших условий. После нашей общей победы лоумены должны получить равные права с утремерцами.

– Думаю, король Луи с этим согласится, – произнес де Лузиньян.

– Он должен согласиться, – расставила акценты королева.

– Конечно, конечно, – поспешно проговорил консул.

– На прощанье я окажу вам одну любезность, барон Гвидо.

– Я весь внимание.

– Вы были не очень осторожны там – на поверхности. За вами велась слежка. Вы недооценили Хорсера.

– Этого не может быть! Я бы наверняка заметил.

Под сводами зала раздался смешок королевы:

– Скажите спасибо Визу – лоумену, который привел вас сюда. Он большой мастер в области иллюзий. Однако капитан Робертс со своими подчиненными все еще ожидает вас в вашем флипе.

– В моем флипе, – автоматически повторил барон. – Но ведь там же находятся собранные мною материалы!

– Я же говорила, что вы неосторожны, На ваше счастье, у меня есть связи в полиции, я могу устроить так, чтобы вам их вернули.

– Только бы Хорсер не нашел этот чип, – тихо проговорил барон.

– Вам вернут его, – повторила королева. – Но взамен вы исполните мою личную просьбу.

– Какую? – консул готов был к чему угодно, ведь на чипе были сведения о новом мелианском флоте.

– Мне нужен землянин по имени Жак. Вы его знаете.

Де Лузиньян почувствовал, как его лицо наливается красной краской. Он, конечно, помнил этого заносчивого типа, на которого сначала рассчитывал, как на уроженца ЗФЗ.

– Да, я его знаю, – выдавил из себя барон.

– Вот и отлично. Но учтите, он мне нужен живым.

Де Лузиньян, сам не зная почему, бросил взгляд на длинный ряд столиков с черепами…

В тот день у Хорсера было две причины для неудовольствия. Первая – улизнувший из‑под самого носа консул Утремера, этот скользкий и хитрый проныра барон де Лузинъян, Все, что смогли добыть полицейские под началом капитана Робертса – брошенный консулом флип. Разумеется, аппарат разобрали на части, самой ценной из них оказался микрочип.

Впрочем, Хорсер не видел в информации на чипе ничего такого, чего не должен был узнать король Луи II. Наоборот, эльсинорец всей душой желал, чтобы в Утремере как можно скорее узнали о флоте, который строит против них землянин Гамильтон. В этой замечательной авантюре Хорсер превзошел самого себя: именно он пригласил Гамильтона на Мелию, ввел его в Совет, обеспечив компанию воинствующих сенаторов, готовых бросится на Утремер даже с голыми руками. Гамильтон, поверивший в собственное предназначение, развернул бурную деятельность, вложив в новый мелианский флот свои капиталы. И вот, этот грандиозный замысел, целью которого была дискредитация ЗФЗ в глазах Утремера, повис на волоске из‑за болвана де Лузиньяна, который разбрасывается чипами направо и налево.

Хорсер не верил, что барону хватило ума избавиться от информации, подрывавшей основы союза с землянами. Не хотел верить. Ведь тогда придется искать какой‑то новый путь к достижению поставленной цели – а это время, которое с каждой минутой становилось все драгоценнее.

Вторую причину эльсинорец подсознательно считал более серьезной: он нашел в своем компьютере все данные, касающиеся плутонитов. Результат был просто ошеломляющий – это была раса дышащих метаном кристаллов, вымершая почти тысячелетие назад! И все‑таки соланийка назвала Жака плутонитом. Я это определение прочно засело в голове дотошного эльсинорца.

Хорсер снова и снова прокручивал известные ему детали из жизни Жака. Да, ему удалось установить, что Жак является противником Утремера, но это еще не дает уверенности в дружественных намерениях плутонита. Ведь не зря же Хлес утверждал, что сознание Жака совмещенное! Кто знает, какие безумные идеи носятся в голове представителя вымершей расы?! Это бомба замедленного действия с множеством проводков, ни один из которых нельзя перерезать.

Эльсинорец нажал кнопку внутренней связи;

– Хлес, ты мне срочно нужен!..

…Добродушный Клу никогда и ничего не делающий без явной или по большей части скрытой выгоды для себя, распорядился поселить Эйлану в апартаментах рядом с комнатой Жака. Последний не пришел в восторг от такого соседства, тонкой стенной перегородки ему казалось недостаточно для собственной безопасности.

Эйлана, конечно, не была агрессивна, а лишь проявляла обыкновенную и вполне разумную осторожность – соланийские женщины по праву считались красивейшими в Галактике. Сколько завистливых и алчных взглядов бросали гуманоиды всех рас и мастей в их сторону! Но в голове Жака прочно засело одно слово, сорвавшееся с клыков эльсинорца. "Соланийцы опасны", – именно из такой аксиомы и собирался исходить Жак в своих поступках, а для этого необходимо было держаться подальше от сверкающей гостьи – этой само движущейся радиоактивной установки. Однако, помимо излучения, Жака пугал тот факт, с какой легкостью Эйлана просчитала его происхождение.

Так решил для себя Жак, но Клу придерживался явно иного мнения и не оставил своему подчиненному права выбора:

– Жак, тебе придется слегка поменять профиль работы. Мой племянник Клинк мне нужен для перепланировки экскурсионного сектора, но ты, наверное, понимаешь, что Эйлану ни в коем случае нельзя оставлять одну. Это было бы слишком негостеприимно с нашей стороны.

– Не думаю, что я подхожу на роль развлекателя, – ответил Жак, уже прочитав в глазах чиуанина цепочку дальнейших распоряжений. – Мой сектор достаточно велик и нуждается в постоянном присмотре, я не могу все бросить ради исполнения прихотей соланийки.

– Как раз наоборот, – промолвил Клу, почесывая татуированную лысину, – не только можешь, но и сделаешь это. Таков мой приказ. Тебе не следует забывать, кто твой хозяин.

Против такой убийственной логики Жак, естественно, поспорить не мог. На том разговор и кончился. Жак получил новые, весьма прямолинейные инструкции: сопровождать Эйлану везде и всюду удовлетворять ее малейшие пожелания, быть ее телохранителем и не допускать посягательств со стороны невоспитанных аборигенов Мелии, к которым, по мнению чиуанина, относились и Хорсер с И‑Лимом, равно как и сам плутонит. Иначе говоря, Жак должен был обращаться с Эйланой, как с запретным плодом из запретного сада.

Для начала Жак решил показать гостье биоцентр, в котором он уже прилично ориентировался и мог порассказать кое‑что интересное о его обитателях. Однако Эйлана категорически отвергла это предложение:

– Я сама буду определять, куда мне идти и зачем. К сожалению;

мне придется терпеть твое общество, плутонит – так сказал Клу, ведь его племянник занят. Но твои функции я ограничу до предела – ты будешь только меня охранять.

– И на том спасибо, – ответил Жак.

– И исполнять мелкие поручения, – добавила Эйлана, и Жак прикусил язык, осознав, что слушать его речи соланийка тоже не намерена.

В течение целого дня Жак с убитым видом следовал с неотступностью тени за Эйланой, которая прогуливалась по окрестностям биоцептра, с брезгливостью обходя всех встречных, она была явно очень высокого мнения о своей особе, а почти королевская поступь лишний раз подчеркивала ее само влюбленность. Единственное обстоятельство, удовлетворявшее Жака, заключалось в том, что Эйлана совершила очень мало покупок, и Жак не мог пожаловаться на их тяжесть. Обременительным ему казалось лишь само общество соланийки.