Фомальганец внезапно утратил интерес к Хорсеру и, чуть возвышаясь над землей, прошествовал к своим многочисленным поклонникам, которые, радостно взревев, расступились, пропуская кумира к дворцу Игр.

Сам по себе Дворец открывался только раз в году – именно для этих Игр. Все остальное время он был невзрачный и непримечательным зданием, но в заветный час преображался. В нем появлялось что‑то от грандиозного величия, внушавшего трепет в сердца простых жителей Мелии. Дворец превращался в святыню.

– Гордец, – процедил эльсинорец. – Он решил, что я уже ничего не значу.

Жак вздрогнул, когда Хорсер заявил о страхе Реера: кого именно испугался фомальганец – его или Эйлану?

– Он слишком тщеславен, – произнесла соланийка. – Чемпион, но без чемпионского стиля.

Хорсер хмыкнул: уж он‑то понимал, к чему приведут Эйлану такие рассуждения.

– А чем он занимался до Игр? – любопытство разъедало Жака не меньше, чем соланийку.

– Всякой мелочью. Нам – кислородникам – никогда не понять этих фомальгацев, и трудиться над этим не стоит. А, между прочим, чем ты сам занимался на Плутоне? Это ведь, кажется, не твоя родина?

– Нет, – отреагировал Жак, – я родился на Земле, а на Плутоне работал… в одной лаборатории.

"Лжец", – понимающе кивнул эльсинорец.

– И что же вы там изучали?

– Вакуум, терморежим, – ответил Жак, а про себя подумал. – "Так я тебе и сказал, что там было на самом деле".

"Так я тебе и поверил, шпион несчастный. Неужели ты думаешь, что я не знаю о подготовительном центре на Плутоне? Такое удобное местечко еще надо поискать!"

"В честь чего Хорсер задает мне эти вопросы? Черт побери, с ним надо быть не менее осторожным, чей с Эйланой".

– Я хочу все увидеть поближе! – голос Эйланы вновь заставил Жака переключить свое внимание на соланийку.

– Может быть, и поучаствовать в играх тоже? – физиономия Хорсера скалилась особенно хитро.

– А почему бы и нет?

– Для этого нужно только зарегистрироваться, – эльсинорец предоставил информацию с подозрительной любезностью. – Идите во Дворец, занимайте любую кабинку и нажимайте в ней любые кнопки, но сначала напишите своё имя и принадлежность на фиксирующем устройстве.

– Так просто?

– Скорее сложно, – проговорил Херсер, но оценить его мудрость Эйлана и Жак пока еще не могли.

– Для полицейского вы проявляете странную осведомленность, – заметила Эйлана.

– Я знаю обо всех махинациях, которые возможны на Мелии, – не без гордости заявил Хорсер. – А уж на Играх с честностью редко приходится сталкиваться.

Эйлана горделиво повернула голову в сторону Жака:

– Идем.

Жак не сдвинулся с места:

– Я не уверен, что это хорошая идея.

– А я не намерена обсуждать свои решения с каким‑то служащим биоцентра!

Соланийка уверенно зашагала ко Дворцу. Эйлана уже твердо решила, что участие / и победа, конечно же / в играх – это лучшее развлечение, которое удастся отыскать на такой примитивном мирке, как Мелия. Реер показался ей напыщенным болваном. Эйлана никак не могла понять, как фомальганец сумел добиться титула Лучшего Игрока и получить трофей: он явно не соответствовал образу чемпиона. Что ж, в этот раз она покажет всем этим зазнайкам, кто в Галактике действительно Лучший.

Удаляющаяся фигура Эйланы потребовала от Жака быстрого принятия решения. И плутонит поспешил вслед за соланийкой. Ему приказали охранять Эйлану везде, а в данном случае это означало, что ему тоже придется посостязаться. Жака мучили дурные предчувствия: до сих пор ему не везло – он хорошо помнил поражения в обыкновенном казино, и уже начинал сомневаться в своем природном таланте. Вот только, похоже, выбора у него уже не осталось.

"Не дрейфь!" – в подсознании всплыл Второй. Уж его‑то сложившаяся ситуация устраивала больше всех. Игрок не может не играть, даже если ему этого не хочется. А Второй хотел! Второй был уверен, что жизнь – самая настоящая рулетка, и знал, на какие номера нужно ставить. – "Вперед!".

Жак почувствовал, как ноги сами несут его к ступеням Дворца.

– Почему бы и нет?! – вырвалось вслух восклицание у Жака. Отринув последние капли сомнения, он вошел во Дворец вслед за прекрасной и опасной соланийкой. Майор Хорсер, наблюдавший эту "трогательную" сцену, обнажил свои клыки в довольной усмешке; половина дела была сделана.

Конец первой части

Часть втораяМелианские Игры

Глава 1

"Что и когда начинается,

сознание ответить не в состоянии,

ибо оно при этом никогда не присутствует"

И‑Лим

Барон Гвидо де Лузиньян нервничал. Сегодня утром он получил очередную депешу с Утремера. Король был крайне недоволен: Ассамблея вот‑вот должна начать свою работу, а доказательств активности мелианцев в гонке вооружений все ещё нет.

Конечно, королева лоуменов обещала помочь, но ей для каких‑то целей понадобился Жак. Зачем? Вот главный вопрос, который мучил де Лузиньяна с момента встречи с королевой. Барон сначала считал Жака агентом ЗФЗ, присланным на Мелию для первичной разведки, однако убедился, что это не так. Если Жак и шпион, то уж никак не земной – интересы Федерации его не волновали, а к Утремеру он относился с явной антипатией.

И все же он нужен королеве. Для чего? Барон в сотый раз пытался понять ход мыслей этой невидимой предводительницы лоуменов. Пытался, но безуспешно. Какую ценность может представлять собой землянин? Неужели королева знает что‑то неизвестное ему – консулу?

Де Лузиньян был искусным интриганом и добился от короля, чтобы именно его послали на Мелию. Он сумел убедить короля Луи, что он лучший, и никто не добудет столько полезной для Утремера информации, как он. Но теперь, Гвидо понял, что королева лоуменов играет в эту игру лучше него.

В дверь апартаментов барона негромко постучали.

– Войдите, – раздраженно бросил де Лузиньян.

На пороге возникли две мрачные фигуры, будто извлеченные из преисподней – лоумены Виз и Чила.

– Королева нам сообщила, что у вас есть для нас специфическая работенка? – хрипло проговорил Виз.

– Да. По её же просьбе я набросал некоторый план ваших действий: вам необходимо будет проникнуть на территорию биоцентра и забрать оттуда кое‑что.

"Мерзость, какая мерзость, – подумал Лузиньян, рассматривая своих посетителей. – С кем приходиться работать! Дегенераты! Им же нужно объяснять каждое слово. А эта бело‑зеленая кожа! А запах! Ей‑ей, лучше иметь дело с ирхами, чем с лоуменами. Вырожденцы. От таких‑то люди и должны в первую очередь избавляться!"

Чила отбросила со лба прядь грязно‑желтых волос.

"Утремерская сволочь! Когда‑нибудь я перережу тебе глотку за такие мысли! И что нашла наша королева в этом бароне?"

Чила не была исключением из правил. Телепатия среди лоуменов являлась своеобразной необходимостью для выживания. Просто у Чилы эта способность развилась лучше, чем у других – барон с его мыслями с каждой минутой вызывал у девушки всё большее отвращение.

Его психоблокировка была для неё совершенно открыта. Зря утремерцы недооценивали лоуменов. Эта раса была очень перспективной.

– Слушайте меня внимательно, – Лузиньян постарался придать своему голосу побольше строгости. – Биоцентр имеет электронную систему защиты с ультразвуковым ключом. Нам удалось сымитировать этот ключ, но он пригоден только для однократного использования. Это означает, что вы сможете беспрепятственно войти, а вот выйти незаметно вам уже не удастся – для этого необходимо отключить всю систему защиты. Ваша королева заверила меня, что это вам по силам. Не хотелось бы разочароваться.

– Понятно, – проговорил Виз. – Мы это сделаем, скажем, завтра.

– Сегодня.

– Но нам нужно время для подготовки. Современные системы защиты в биоцентре у Клу исполнены по последнему слову техники, – заметила Чила.