– Но ведь я действовал по инструкции! Я связался с лоуменами, я снабдил их всем необходимым! А лоумены враги Мелии!

– Ах, да. Ещё лоумены – статья расходов, которые не окупаются. Они организовали хоть одну вылазку за последнее время? Устроили хоть один акт саботажа?

– Лоумены поддержат нас, когда мы объявим войну. Их слишком мало, Ваше Величество.

– Если мы вступим в войну! Если! А вы не думаете, что возглавляет лоуменов агент короля Мелии?

– Это невозможно!

– Очень даже возможно, дорогой барон.

Де Лузиньян ощутил, как королевская немилость окутывает его все плотнее и плотнее:

– Я уверен, что нам подсунули дезинформацию, Ваше Величество.

– Вы так легко признаетесь в своей некомпетентности и меняете свои же показания?

– Я никогда не нарушал присяги! И я вижу, что из моего поражения можно извлечь немалую пользу. Главное, что благодаря вашей прозорливости, мы сумели раскусить их.

– Похвально, – тон короля стал меланхоличным, из чего барон заключил, что Его Величество занят процессом размышления над дальнейшей судьбой самого барона и, разумеется, королевства.

– Итак, – молвил король спустя минуту, – вы настаиваете на войне?

– Да, Ваше Величество, – подтвердил де Лузтньян. – А в свете новых фактов я вообще считаю войну единственным выходом из нынешней ситуации.

Пристальный взгляд короля уперся в фигуру барона:

– Поясните! – требовательный голос монарха будто пригвоздил де Лузиньяна к холодной стене зала.

– Абсолютно не имеет значения, готова Мелия к войне или нет, – заговорил барон. – Если я прав, и Мелия лишь делает вид, что она сильна, а на самом деле и в подметки не годиться Утремеру, то мы раздавим ее, как мелкое насекомое. И сможем, открыто диктовать свою волю доброй половине Галактики. Если же наоборот, то нам, тем более, лучше поторопиться. Потому, что Мелия, вооружившись надлежащим образом, не будет дожидаться, пока мы соблаговолим на нее напасть, а сама объявит нам войну. И она может ее выиграть, ибо нам будет навязана война оборонительная, а не наступательная к которой мы готовы. Иначе говоря, у нас нет выбора. Мелия с каждым мгновением становиться сильнее и сильнее. Количество ее союзников растёт с каждым часом. Если мы не нападем на Мелию – мы погибнем.

Барон умолк.

Король тоже не проронил ни слова: ему требовалось время, чтобы принять очевидное решение.

"Что ж, – подумал Луи, – если барон настолько уверен в нашей победе, нечего не зная о последних разработках ученых в моей лаборатории на Пегасе, которые дают нашему флоту новейшее секретное оружие, то моя уверенность в успехе должна возрасти троекратно".

– Мы сделаем все, чтобы избежать поражения, – король, бросив эту фразу, вышел из зала…

Клу почти загипнотизированным взглядом смотрел на небольшую коробочку, которую поставил перед ним Клинк. Хозяин Биоцентра, казалось, пытался проникнуть внутрь футляра всем естеством.

– Это точно уранилит? – Клу облизнул внезапно пересохшие губы и потер синеватую лысину.

– Я так предположил, – тихо молвил Клинк. Рука пилота нежно сжимала ладонь стоявшей рядом Эйланы.

– И господин Ролой вот так просто отдал вам этот футляр?

– Не мне – Эйлане, – поправил дядю Клинк. – Он сказал, что это обезвредит Жака. Выведет его из игры на некоторое время.

Клу оторвал, наконец, взгляд от драгоценной коробочки и удовлетворенно крякнул:

– Разумеется, на время Игр. Что ж, мне все ясно.

– Ясно? – встрепенулась Эйлана. – Он же предлагал, по сути дела, убить Жака!

– Это не входит ни в планы Ролоя, ни в планы того, кто стоит за Ролоем, – отрезал Клу. – Ролой – не самоубийца. Если Жак умрет во время Игр, то Ролой тоже вряд ли дотянет до их завершения. Здесь кроется что‑то еще. Кто‑то, очевидно, не хочет, чтобы Жак выиграл. Вопрос только кто?

– А он может победить? – в голосе Эйланы сквозило неподдельное изумление.

– Конечно, может, – заверил ее Клу. – И, похоже, что, кроме меня, это понял кто‑то ещё.

– И кто же? – спросил Клинк.

– Тот, кто сумел надавить на Ролоя.

– Но почему Ролой не поручил это дело кому‑нибудь из своих подчиненных? Почему он обратился ко мне? – Эйлану трясло мелкой дрожью.

Клу хмыкнул:

– Видите ли, дети мои, если бы мы понимали игры сильных мира сего, то и сами бы находились в их числе. А кто мы? Обыкновенные жители Мелии, только слегка преуспевающие.

– Пусть так, – нахмурился Клинк, – но что нам делать с уранилитом? Выбросить? Или, может быть, отдать Хорсеру? Или вернуть обратно Ролою?

– Ни то, ни другое, ни третье. Вы оставите эту коробочку на хранение мне, – произнес Клу. – И ни слова о ней Жаку или кому бы то ни было ещё! Это будет нашей маленькой тайной.

Клинк кивнул: он привык полагаться на мудрость суждений дяди и в этот раз намеревался поступить точно также. Однако соланийка думала иначе:

– Но ведь Ролой наверняка будет интересоваться результатом!

– Ну и пусть интересуется. Ты скажешь ему, Эйлана, что сама знаешь, когда нужно будет использовать уранилит. И не забудь подчеркнуть последнее слово. Это даст понять господину Секретарю Лиги, что ты прекрасно осведомлена о содержимом футляра и его свойствах.

– А если он потребует вернуть коробочку обратно?

– Не потребует.

– Но вдруг?

– Вдруг не будет.

Уверенность Клу в поступках Ролоя была воистину странной.

Хозяин Биоцентра осторожно взял футляр и удалился в свой кабинет, где находился его личный сейф.

– Можешь положиться на моего дядю. Он знает все ходы и выходы в мелианских интригах. Он их носом чувствует не хуже, чем трубчатолицые. И если он говорит, что все в порядке – значит, так оно и есть.

– Хотелось бы в это верить, – вздохнула Эйлана: и зачем она только согласилась лететь на эту чертову Мелию?

…Хорсер отбивал коготками на столе какую‑то ему одному известную эльсинорскую мелодию. Мозг принца напряженно работал: обнаружение и уничтожение главной базы лоуменов давало лишний повод для оптимизма, но даже в этой бочке меда была своя ложка дегтя – королева лоуменов ускользнула в неизвестном направлении и теперь вряд ли высунется из норы в ближайшее время. Конечно, удалось захватить ее главного помощника – Кэрка. Тот ещё экземпляр: ничего не знаю, нигде не был, ни в чем не участвовал, знать не знаю, кто такая королева и откуда взялся этот плутонит. Ничего – вытрясем. Все улики налицо.

Жак свою роль сыграл неплохо. Все шло по намеченному плану. Правда, пришлось пожертвовать несколькими аранхами, зато все выглядело натурально, и лоумены поверили, что они контролируют ситуацию. Появления железного полицейского никто не ожидал. Королева, наверняка, давно списала его со счетов. Типичный просчет для лоуменов!

– Кхе‑кхе.

Хорсер повернул голову на это покашливание: в кабинете в мягких креслах расположились трое его советников. Чейши как всегда не разлучался с соломинкой и бокалом. Бальдуэн что‑то втирал в руки и в ушные раковины. Гамильтон нетерпеливо ерзал на своем месте.

– Приступим к делу, господа, – проговорил Хорсер. – Прежде, чем мы примем окончательное решение, я хотел бы знать, насколько хорошо мы подготовлены.

– Я начну, с вашего позволения, – торопливо заговорил Гамильтон. – Нам удалось завершить проект по созданию нового линкора и перевооружить несколько транспортных судов, доведя их до уровня легких крейсеров. В течение ближайших трех месяцев мы сможем увеличить нашу боевую мощь еще на десять единиц. В Сильяне и Амалане пущены новые конвейерные линии по производству боеприпасов. Линии снабжения подготовлены.

Хорсер имел все основания быть довольным своим новым весьма ценным советником в делах бизнеса и вооружений.

– Что с поставками илинийских машин?

– "Гамильтон‑индастри" предоставила илинийцам необходимые разработки. В ответ они обязались нашпиговать свои и наши корабли таким количеством роботов, что Утремер захлебнется от зависти.

– Когда они намерены выполнить свое обещание?