— Чего такой унылый? — спросил Игорь Иванович, когда Виталий молча вошёл в его кабинет и сел в кресло.

— Да, с командой нелады.

— То есть?

— Да новый игрок появился, и меня снова посадили в запасные.

— Он лучше играет?

— Ну да.

— И что теперь будет?

— Ничего. Буду играть, только если он не сможет.

— Понятно, задумчиво сказал отец.

— Вот Миха говорит, что надо вернуть себе место в команде. Доказать, что я лучше.

— А ты что думаешь?

— А я пока ничего не думаю. Вот хотел тебя спросить.

— Ну, — задумался Игорь Иванович, — сам-то ты хочешь в команду или нет?

— Хочу.

— Вот.

— Но он же тоже хочет, причём, он это заслужил.

— Видишь ли, ты можешь пожертвовать своим местом в команде. Но ради кого? Того, кто не сделал бы подобное для тебя? Или того, кто не заслужил снисхождения?

— Не знаю.

— В жизни нельзя не знать, сынок, пойми это! Это сейчас у тебя отобрали место в команде, а если решат отобрать что-то ещё?

— Это другое!

— Нет. Конечно, не нужно прижимать других, чтобы получить что-то для себя. Но своё надо отстаивать. И отстаивать до последнего!

— Да, — воодушевлённо сказал Виталий, — пожалуй, ты прав.

— К тому же, сам ты мне говорил, что в хитболе важен характер и отсутствие страха.

— Да.

— Вот и прояви характер. Докажи, что ты лучше.

Виталий задумался ещё больше. Он понимал, что в хитболе нет места конкуренции между своими. Но ведь стремление быть лучше, это не конкуренция. Вопрос был в том, как доказать, что именно он более достойный. На следующий день в школе Виталий поделился своими соображениями с Михаилом.

— Я что-то не понял, — Томин посмотрел на Виталия.

— Что именно?

— Что ты собираешься делать-то?

— Просто тренироваться, как и обычно, нет, даже больше, чтобы стать лучше, и когда меня выпустят на поле, показать это.

— А, — протянул Михаил, — ну-ну.

— Это неправильно?

— Тебе виднее, что правильно, а что нет.

— Ну, тогда мир?

— Да я с тобой и не ссорился.

— Это хорошо. Может, пробежимся сегодня?

— Нет, сегодня никак.

— Ну ладно тогда, — слегка разочарованно сказал Виталий.

При новой программе действий Виталий не стал отказываться от вечерней пробежки только потому, что не с кем на неё пойти. Поэтому, сделав все дела, он вышел из дома и лёгким бегом стал делать привычный круг по району. Когда при лёгком беге пульс и дыхание входят в нужный ритм, перестаёшь думать о том, что бежишь, а просто переключаешься на свои мысли. То же самое сейчас было с Виталием. Он просто бежал и думал, не останавливаясь долгое время на одной мысли.

Он уже заканчивал круг и приближался к своему дому, когда впереди увидел Аню, гулявшую с собакой.

— Привет, — он остановился, когда поравнялся с ней.

— Привет.

— Гуляешь?

— Ага.

— Понятно.

— А ты откуда?

— А я ниоткуда. Просто бегаю.

— Что-то я тебя раньше тут не видела.

— Я тебя тоже, — улыбнулся Зарубин, — как с уроками дела?

— Да как всегда. Не очень.

— А чего так?

— Плохо задание сделала, что на каникулы давали, да и тест наверно, на пару написала.

— А чего ж ты мне не позвонила на каникулах?

— Не знаю. Даже как-то не думала.

— А новый год как встретила?

— С родителями. А ты?

— С друзьями.

— Понятно. Ну, вот и мой подъезд.

— Сейчас спать?

— Ага. А ты?

— Я тоже, в ванную только загляну.

— И прости, что я вчера так с тобой поговорила мало.

— Да ладно. Я же всё понимаю.

— Спасибо.

— Спокойной ночи, — сказал Виталий, и направился к дому.

— Спокойной ночи, — ответила Аня.

Следующую игру, которая проходила в ближайшие выходные, Виталий сидел в стороне, и грустным взглядом следил за развитием событий. Грустно стало уже тогда, когда он надевал форму, зная, что играть ему сегодня вряд ли придётся. Но потом, когда начался матч, выяснилось, что, как ни странно, в этом положении было много пользы. Он начинал чётче воспринимать общие ходы команд, и даже иногда правильно предсказывал, чем закончится тот или иной выпад.

Эту игру команда их проиграла, уступив противнику всего одно очко. Причём, противник был не самый сильный. Из-за подавленного настроения участников, в раздевалке после игры царило молчание. А вместо обычных красноречивых комментариев тренера было только «Эх, вы!». Всю дорогу Томин не говорил Виталию ни слова, пока они не вышли из метро.

— Пойдёшь завтра бегать? — спросил Михаил.

— Завтра тренировка. И так побегаем.

— Ах, да, блин, забыл.

— Ничего, бывает.

— Значит, побегаем послезавтра?

— Побегаем, — согласился Зарубин.

— Что скажешь по поводу игры?

— Ой, даже не знаю.

— В чём был наш промах?

— Например, Колян часто уходит от основных действий, вместо того, чтобы взять мяч.

— А ещё?

— А их хиттер так не делает, поэтому у них здесь есть перевес. Он хоть и слабее, но больше влияет на игру.

— Интересно, а я как-то не заметил.

— И ещё этот новенький, как его?

— Артём.

— Да. Он иногда начинает финты, вместо того, чтобы отдать мяч. Поэтому его иногда перехватывают, и неплохой прорыв не заканчивается хитом.

— Да. Это понятно. Но ты всё равно много разглядел.

— Обычные наблюдения.

— Нет! Виталик, это круто!

— Почему? Это всё видно сразу.

— Ты выдаёшь нормальный анализ игры и ещё спрашиваешь!

— Просто взгляд со стороны.

— Тогда гляди ещё внимательнее, и если придётся выйти на поле, ты им покажешь.

— Будем надеяться, что выйду.

Знание тактики, несомненно, мощное оружие в любой игре, но без игровых навыков оно никому не поможет, и Виталий это понимал, поэтому не уменьшал объёмы обычных тренировок.

— Как прошла игра? — Лена как обычно подсела к Виталию.

— Продули. Шесть-пять.

— Понятно, — с досадой сказала она.

— Я теперь запасной.

— Да, я знаю. Но почему? — удивилась девушка.

— Новый передний лучше играет. В принципе, это видно, но почему-то не очень помогает.

— Это несправедливо.

— Да ладно, — улыбнулся Виталий, — не всё же ещё потеряно.

— Теперь на игры будет неинтересно ходить.

— Почему?

— Просто, ты клёво играешь.

— Не может же быть, что я лучший игрок.

— Но что-то особенное в тебе есть. Поэтому тебя и поставили.

— Даже так.

— Да.

— Ну, я могу выйти на поле в любой момент. Если Артём заболеет или получит травму.

— Ну тогда я буду ходить при возможности.

— Это хорошо.

Подобными мыслями Виталий обнадёживал и себя, хотя знал, что в школьных играх травмы встречаются гораздо реже, чем в уличных.

— Я смотрю ты уже неплохо начинаешь разбираться в тактике, — Михаил Виталий легко бежали по улице.

— Ну, не совсем, — ответил Зарубин, — будь ты на скамейке, ты бы тоже это заметил.

— Ну, нельзя сказать, что я в тактике совсем не секу, но ты играешь относительно недолго, и уже такие выводы.

— Стараюсь.

— Ну-ка, давай усложним задачу, — Михаил ускорил бег.

Виталий тоже ускорился, чтобы догнать Томина, но у него с трудом это получалось.

— Слабоват ты ещё, — сказал Михаил, снова замедлившись.

— Не всё же сразу.

— Ну да. Ну-ка лови!

Томин достал из кармана мяч и бросил Зарубину. Извернувшись, Виталий с трудом удержал резиновый шар.

— Сам лови! — едва поймав мяч, Зарубин кинул его обратно Томину.

— Вот так, да? — улыбнулся Михаил и кинул обратно Виталию.

Так они пробежали круг, который планировали и разошлись по домам.

Команда Виталия провела без него ещё несколько игр с переменным успехом. Сидя на скамье запасных, он умело анализировал и сопоставлял увиденное со своими мыслями. Потом они с Томиным во время пробежек играли разные варианты, отрабатывали передачи и перехваты.

Дни становились длиннее. Незаметно начало теплеть, снег таял, набухали почки на деревьях. В город приходила весна.