Но где взять шкуру здесь, на паруснике, посреди открытого моря?

Ответа на этот вопрос, как и на то, как и где искать хозяина здешних морей — Ми-Хаила, у него не было.

Спрашивать у кого-нибудь из местных о корсарах он не мог. Отчасти — из опасения, что нечаянно проболтается про свое главное задание (откуда ему, солдату "с неба", знать о том, что на Жемчужине имеются пираты?), отчасти — от того, что начал привыкать к странноватому для него местному обычаю — не задавать никому никаких вопросов и вообще не разговаривать с кем-либо из матросов до тех пор, пока к нему не обратятся напрямую, ибо напрямую во времени операции Джаддафф его не ограничил.

Оставалось ждать и надеяться, что рано или поздно о пиратах первыми заговорят матросы корабля.

Они и заговорили — примерно на семнадцатый или восемнадцатый день с того момента, как он оказался "завербованным" в эрзац-матросы.

— Парень, ты не спишь? — шепот неизвестного мужчины хорошо был слышен во тьме ночного кубрика, однако самого говорившего видно не было.

— Нет, не сплю! — после небольшой паузы так же тихо ответил Александр, понимая, что просто так, без какой-либо весомой причины посреди ночи разговоры не затевают.

— Воздухом свежим подышать не хочешь? Или может, хочешь в туалет?

— Хочу! — тихо ответил Сашка, сползая со своего гамака. — Куда идти?

— Иди вперед! На баке, у самого бушприта — люди! Они хотят поговорить с тобой! Оружие оставь!

— А ты — идешь?

Человек ничего не ответил, тихо растворился во тьме межпалубного пространства.

Сашка вздохнул, снял с себя, бросил на гамак тесак в ножнах, прихрамывая, пошел туда, где его ждали неизвестные "люди".

— Пришел? — Александр зорко выхватил из тьмы едва заметные контуры нескольких человек, в капюшонах, скрывающих головы и тела, кивнул.

— Есть разговор! Мы посмотрели за тобой! — очень тихо произнес один из матросов, почти случайно коснувшись его правого бедра, где у Заречнева обычно находился его тесак. — Ты парень новенький, наших порядков не знаешь! Решили тебе помочь! Ты с нами?

— А кто вы?

— Мы?! Мы — это мы! А вот кто ты, мы еще не знаем! С виду ты не дурак, а так и не понял: вопросы здесь задают другие, ты на них только отвечаешь! Итак, ты с нами?

Землянин задумался. Вряд ли те, кто собирается по ночам, тайно, в полной мере разделяют убеждения корабельного начальства. Значит, это или заговорщики, что не есть хорошо, или — шпионы корсаров, что лично для Сашки весьма желательно. Судя по обстановке на паруснике, бунта на корабле не намечается — матросы довольны всем, или почти всем.

Значит — второе.

— Я — с вами! — твердо сказал Сашка, делая движение назад, чтобы удержаться на качающейся палубе.

В его спину уперлось что-то острое и холодное.

— Погоди! Не спеши! Мы не закончили!

Заречнев замер — клинок уперся ему в спину точно напротив сердца.

— Вот и молодец! Теперь — слушай: через два дня корабль достигнет острова Два Краба. Судно наверняка остановиться на пару-тройку дней в местном порту — купить воды, еды, заменить кое-кого из команды….

Часть команды отпустят ненадолго на берег. Тебя, как мы думаем — тоже! Тебе нужно будет пройти в город, найти дом, который мы тебе укажем и передать хозяину дома небольшой предмет! Монету!

После этого ты можешь вернуться на корабль!

— Я могу узнать, сколько мне за это заплатят?

— Тебе? Заплатят? Кхм…. Твоя плата — в том, что ты останешься на этом корабле, будешь иметь еду и будешь жив!

— Я — солдат! Хотя и не из вашего мира! Смертью вам меня не напугать! — Сашка мгновенно повернулся, молниеносно обезоружил противника, показал "заговорщикам" отнятое оружие. Им оказался его же собственный тесак. — Но за свою работу я привык получать плату! Я выполню вашу просьбу, но сначала мы поговорим о моей плате за работу!

— Кхм! — слегка повеселел незнакомец. — А ты проверен, черт тебя подери! Считай, что это была небольшая проверка! — Он сделал знак рукой, кто-то из-за спины Александра передал ему ножны землянина. Сашка нацепил амуницию на её законное место, вернул клинок в ножны.

— Так как насчет оплаты? — напомнил Заречнев.

— Что тебе нужно?

— Мне? Мне нужно очень немного! Как ты успел заметить, я был ранен. Долго болел. Сейчас хромаю. Мне нужна хорошая обувь, а еще лучше — кусок хорошей кожи изрядный размеров; примерно вот такой! — Александр руками показал, какого размера должна быть шкура.

— И это — всё?

— Да, пока всё!

— Будет тебе шкура! — повеселел матрос. — Можешь считать, что она уже у тебя! Как только вернешься на корабль, шкура — у тебя! Сшить-то сам сумеешь?

— Ну…. Есть кое-какой опыт! А что, есть предложения?

— Есть! Здесь, на корабле вместе с нами находиться один матрос, очень хороший обувщик. Я думаю, он сможет тебе помочь!

Сразу, как только ты вернешься на корабль!

— Я могу узнать, что это за монета, которую мне нужно передать в город?

— Какая тебе разница? Твоя задача — донести, передать; и всё! Запомни — чем меньше знаешь, тем дольше твоя жизнь! Но тебе, чтобы ты не слишком боялся за свою жизнь, я могу объяснить! В городе, куда идет этот парусник, живет некий человек, которому я остался должен немного денег. Сумма моего долга равна номиналу монеты, которую ты передашь! Сам я по причинам, о которых тебе лучше не знать, не могу появляться у ворот моего кредитора. Понятно?

— Понятно! Я могу идти?

— Иди! Но запомни — о нашем разговоре — никому! Сболтнешь — пойдешь на корм рыбам!

Неизвестные "заговорщики" не обманули. Через сутки на горизонте показалась практически квадратный контур вершины далекого острова, через двое — трехмачтовый парусник вошел в бухту, отсеченную от моря двумя "клешнями" исполинского каменного "краба" — могучими скальными выступами почти по всему периметру морского залива.

Сашка вместе с остальными членами команды выбрался на верхнюю палубу. Он обратил внимание, что большинство членов команды рассматривают город, бухту и окружающие суда с нескрываемым любопытством, словно они здесь — впервые.

Так оно и оказалось.

После швартовки парусника капитан корабля объявил, что корабль задержится в порту несколько дней, поэтому часть команды может сойти на берег. Те, кто пойдет в город, могут получить свое жалование за отработанный срок в полном объеме.

Матросы ринулись вниз, занимать очередь к казначею, Сашка остался наверху.

Он с любопытством рассматривал бухту, остров с плоской прямоугольной вершиной — осколок развалившегося на части континента; вероятно, "классического" здесь типа.

Серая стена высотой не менее километра поднималась вертикально вверх, закрывая собой большую часть голубого неба, перетянутого абсолютно белыми облаками. У подножья стены, словно муравьи в муравейнике, копошились люди в разноцветных одеждах, нагружая и разгружая большие корзины, тросами соединенные с какими-то механизмами наверху стены. Из залива наверх вела одна-единственная дорога, по диагонали прорезавшая серый монолит "тела" острова. Присмотревшись, землянин заметил, что это — проход, вырубленный в стене и люди, двигающиеся по нему, совершенно не мешают работе подъемных механизмов, доставляющих грузы в бухту и обратно….

Его плеча коснулась чья-то рука, Сашка вздрогнул, быстро обернулся.

За его спиной стоял боцман.

— Мои пассажиры просили узнать, идешь ли ты в город? — спросил он, заметно удивленный испугом "найденыша".

— Да, схожу, наверное! — равнодушно ответил Заречнев, пытаясь из-за плеча боцмана рассмотреть тех, кто находился на верхней палубе и зачем-то интересовался его планами. Неужели "заговорщики" — кто-то из пассажиров? Но — почему?

— У тебя нет денег! — напомнил эрзац-матросу второй человек на корабле. — Ты не сможешь ничего купить!

— Я — из другого мира! — парировал Александр. — Мне у вас здесь всё очень интересно! Я хочу просто посмотреть город!