— У вас? — расхохотался боцман. — Если — "у вас", тогда — иди! Думаю, пройдет не очень много времени, и ты забудешь, что жил когда-то в другом мире!

— Я уже могу покинуть корабль? Или мне нужно ждать остальных?

— Пять ударов плетью! — реакция боцмана была мгновенной. — За самовольное обращение к вышестоящему лицу!

К Сашке подскочили пять или шесть матросов, выкрутили ему руки. Заречнев при желании смог бы легко избавиться он подручных боцмана, но тогда его точно не отпустят на берег. Или — отпустят?

Пока Александр размышлял над непростым для него вопросом (он решил, что ему нужно остаться на этом богатом паруснике, чтобы иметь возможность встречи с Ми-Хаилом), с него стянули верхнюю одежду, отцепили клинок, за руки привязали к гроту, за его спину зашел корабельный кат с плетью….

Боль была обжигающей.

Землянин терпел, насколько мог. Окружающие так и не услышали его криков боли или мольбы о пощаде.

Тонкий витой кожаный бич в пятый раз вошел в его тело, как в масло, выбивая-таки из тела сознание. Сашка обвис на веревках.

К нему метнулся кто-то из матросов, ослабил узлы, положил наказанного на палубу.

По приказу боцмана за бортом набрали воды, плеснули её из ведра на Сашкины лицо и грудь.

Заречнев пришел в себя.

Спина нещадно саднила, любое движение отдавалось болью во всем теле.

— Где моя лодка? — тихо просил он у матроса, присевшего рядом с его головой.

— Что? — переспросил он.

— Я говорю — где моя лодка? Та, на которой я был, когда меня догнало ваше судно?

— Лодка? Я не видел никакой лодки!

— Понятно….. — Сашка медленно сел, натянул на тело рубашку, встал, пошатываясь, побрел в сторону боцмана, окруженного матросами.

— Мне нужна моя лодка и моё оружие! — тихо сказал Сашка, глядя себе под ноги. — Я решил покинуть ваш корабль! Прямо сейчас! — он поднял глаза, поискал глазами капитана. Тот уже спускался с кормовой надстройки на палубу.

— Что здесь произошло? — рыкнул капитан, обращаясь к боцману.

— Новичок наказан согласно Правилам поведения на кораблях торговой флотилии! — с легким вызовом ответил тот. — Пятью ударами плетью! Как обычно в таких случаях!

— Я слышал, что кто-то собирается покинуть корабль?

— Да! Я собираюсь покинуть ваш корабль! — ответил Александр, поднимая глаза на капитана. — И прошу вернуть мне мою лодку и оружие, которое у меня отняли перед экзекуцией!

— Оружие! — требовательным голосом произнес капитан. К ногам Заречнева упали его ножны и тесак. — Где его лодка? Я её не вижу!

— Её нет, господин капитан! — после некоторой паузы ответил боцман. — Её использовали на дрова для приготовления пищи.

— Когда вы меня встретили, у меня была лодка! Верните мне лодку или заплатите компенсацию! — твердо произнес землянин, защелкивая вокруг пояса ножны. — За то, что вы меня перевозили и кормили, я отработал! — добавил он, переводя взгляд на боцмана. — Согласно договоренности!

— Денег за тот хлам, в котором ты плыл, тебе никто не заплатит! — ответил боцман. — Если хочешь уходить — уходи! Проваливай с моего корабля!

— Согласно Правилам поведения на кораблях торговой флотилии, по которым вы высекли меня плетью! — угрюмо ответил Сашка. — При списании с корабля вы обязаны без задержек вернуть мне всё имущество, которое было при мне при поступлении на корабль! Когда я попал на ваш корабль, у меня была лодка! Верните её мне! Прямо сейчас! Иначе….

— Что — иначе? — вспылил боцман. — Ты забываешься, эрзац-матрос!

— Я больше не матрос вашего корабля! И ты обязан вернуть мне всё моё имущество! Иначе я, согласно всё тех же Правил поведения на кораблях могу вызвать тебя на поединок! С тем оружием, которое было при мне в момент поступления на твой корабль!

— Ты — пришелец! На тебя не распространяются наши Правила!

— Правила распространяются на всех, которые перемещаются по поверхности вод Жемчужной Россыпи!

— Откуда ты можешь знать, о чём говорится в Правилах?!

— В кубрике, где мне отвели место, два матроса вечерами постоянно дискутировали по поводу тех или иных уложений Правил поведения на кораблях торговой флотилии Жемчужной Россыпи. Я запомнил всё, о чем они говорили….. Только и всего! Так что к тебе, собственно, вопрос один: ты выплачиваешь мне компенсацию или мы будем драться?

— Драться! — решительно произнес боцман, оглядываясь куда-то назад. По его знаку ему передали абордажник и длинный клинок, наподобие тех, какие Сашка видел у пиратов.

Снизу, из-под палубы наверх повалили матросы — те, кто стоял в очереди за жалованием. Они разбегались по периметру верхней палубы, забирались наверх….

Даже богатые пассажиры корабля — мужчины и женщины — приблизились к ограждению верхней надстройки, чтобы своими глазами увидеть действо, происходящее у них под ногами.

Землянин обвел глазами зрителей, прихрамывая, шагнул вперед, к центру палубы, где его уже дожидался боцман.

Его соперник был кряжист и крепок. Его длинные мускулистые руки уверенно сжимали абордажник и кинжал, а сам его вид — уверенная стойка, мягкое и быстрое перемещение по палубе недвусмысленно свидетельствовали о том, что боцман — опытный корабельный боец. Тихая вода бухты лишила его единственного преимущества — качки, к которой Сашка так и не приноровился, зато боцман наверняка знал и умел, как сражаться на качающейся палубе.

Мужчина-абориген едва заметно усмехнулся, вернул всё свое оружие в ножны, по-звериному мягко начал движение за спину землянина.

Александр стоял посреди круга, образованного зрителями и размышлял, как поступить лучше — убить боцмана, или просто лишить его сознания.

У обоих решений были свои плюсы и свои минусы….

Однако этот корабль ему придется покинуть в любом случае.

— Жаль! — по-русски, одними губами произнес Сашка, медленно поворачиваясь вслед за "кружевом" боцмана. Его противник, очевидно, решил внепланово размяться — по его довольному лицу было видно, что поединок сей ему очень нравиться и вообще — драки — его стихия. — Жаль, что я совершенно не могу терпеть боль и несправедливые унижения, которую мне причиняют! Жаль, что я сам загнал себя в угол, из которого только один выход….

Сашка перехватил нож за середину лезвия, потом — за рукоять, потом снова — за середину….. Со стороны это должно было выглядеть так, словно он ищет удобный момент для броска своего клинка, который может оказаться весьма неудобным для боцмана.

Абориген — опытный боец — почти сразу "разгадал" намерения землянина, перестал "плести кружева". Он остановился, быстро выдернул свою абордажную саблю и кинжал — местный аналог кортика, молниеносно напал на Александра.

Уклоняться и вообще совершать резких движений Сашка не стал — побоялся, что может подвести "новая" нога. Он перетек в "чупа-чупсовое" время, пригнул голову под абордажник, блокировал руку с "кортиком"….

Удар головой в солнечное сплетение застал боцмана врасплох — он явно не ожидал такого движения от не слишком крепкого на вид "небесного солдата".

Боцман отлетел назад, ударился спиной о палубу, пружинисто вскочил на ноги.

— Отдайте мне мою лодку или заплатите компенсацию! — раздельно произнес Заречнев, глядя за спину боцмана, в глаза капитана. — И ваш офицер будет жить!

Капитан поймал его взгляд, усмехнулся уголками губ, ответил так, чтобы слышали все матросы парусника:

— Никогда еще на моем корабле условия не ставило какое-то отребье, подобранное нами посреди океана! С кожей, подходящей больше для рыбы, нежели для человека! Никаких денег он не получит! Убей его, Магас! Убей его в назидание другим!

Матросы и офицеры парусника, почувствовав, на чьей стороне симпатии капитана, начали активно поддерживать боцмана.

— Магас! Магас! — кричали они, подстегивая мужчину к активным действиям.

Но боцман был непрост. Опытный боец, он после одного-единственного столкновения почувствовал, что ему противостоит воин незаурядный, знающий и владеющий секретами борьбы, которых ему, возможно, не постичь никогда.