Да, наверное, Дьюп был такой же, как и лорд Джастин.

Я вспомнил теперь, что по началу, пока не притерпелся, вообще его недовольства не выносил. (Хоть он его и не показывал). И не я один. Одногодки смотрели на меня, как на чумного, уже за то, что я не кинулся тогда от Колина сломя голову. Мне, правда, некуда было кидаться особо. Но новички держались на корабле традиционно вместе, а я…

И Дьюп, пожалуй, был ничуть не легче в общении, чем лорд Джастин. Разве что — он никогда не издевался надо мной. Наоборот, я видел, что иной раз сильно достаю его любопытством своим или глупостью. Но он не сердился. Теперь я понимал почему — он себя знал. И не мне было тогда его злить. Я вспомнил, как проснулся первый раз у него в каюте. Голова с похмелья у меня никогда не болела, но особенно лёгкой — тоже не была, и привкус этот во рту… И всё-таки, открыв глаза, я почувствовал, что мне хорошо, что я дома, что я … спокоен! Ты этого не поймёшь, Ты никогда не просыпался в открытом космосе, меняя один искусственный корабельный «день» на точно такой же другой. И твой мозг не утрачивал «день» ото «дня» последние ориентиры в пространстве. И ты не вертел «по утрам» в ужасе затуманенной ото сна башкой от переборки к переборке, пытаясь понять, где же тут сервер или юг, где всходит это проклятое солнце! И тебе не хотелось удавиться потом от собственной слабости и этой щенячьей паники. День, два, три — и это, вроде, проходит. Чтобы неожиданно накатить с новой силой опять. Но, даже когда не накатывает, всегда знаешь — ты в космосе. Но весь твой космос в тебе, а там, вокруг — только бездна. Так вот, в каюте Дьюпа я почувствовал себя совсем иначе. Я тогда решил, что это потому, что мы почти что стоим на земле. (Корабль болтался на «короткой» орбите вокруг Ориса…)

А потом я забыл об этом первом утре. Но по утрам на меня больше не накатывало. Ни разу, за те два года, что мы провели вместе. Дьюп словно бы уже сам по себе являлся некой устойчивой опорой, вокруг которой раскручивалось моё личное мироздание. Я только теперь начинал понимать, что это не было иллюзией.

Я снова заглянул в лежащий поверх стопки «пластика» (на бумаге уже почти не пишут) дневник.

Почему — Алана? Её же звали… Я полистал, чтобы удостовериться. Айяна, точно.

Но Дьюп явно имел ввиду одну и ту же женщину. Я полез в сеть. Выяснил, что Алана — просто «наш» вариант экзотианского имени Айяна. Кто у меня тогда Влана? Въяна? Забавно. И вообще имена эти, как сестренки. Алана-Влана. Влашка — сирота, а вдруг? Вот только на Колина она совсем не похожа…

Справа у меня лежали бумаги по новому кораблю, слева — дневник. По центру — листок пластика, где я время от времени ставил плюсы или минусы напротив фамилии нашего навигатора Эмерса. Были у него плюсы, были. Да только по его допускам и поправкам, можно было не корабль — астероид гонять, то есть глыбу с нулевой маневренностью. Я принёс из корабельной библиотеки учебник по навигации (книгу даже в руках держать — и то приятнее, надоели «экранки») и выяснил, что вообще-то Эмерс считает, как положено. Вот только мы с Келли привыкли летать иначе. Про Роса или Тусекса по прозвищу Ходячее Пузо — я вообще молчу. Эти — «пешком» летали, или, как ещё у нас говорят, — «на ощупь». Я видел не раз сам, как Рос прижимает пальцем кнопку «координатора», и пока строчка бежит, как сумасшедшая, выравнивает по ней шлюпку. Эмерс был в нашем чумном коллективе явно не на месте. Сменять его у кого-нибудь? Но — у кого? Мне нужен достаточно «сумасшедший» навигатор с «живыми» руками и ясной головой. Где такого возьмёшь?

— Да на «Выплеске» — сразу сказал мне Келли, когда я ему пожаловался. — Он там всех достал уже.

Келли был бодр и деятелен. Перемены в моём настроении подействовали на него благотворно.

— А чем достал? — спросил я на всякий случай без лишней заинтересованности.

— А боятся они с ним летать. Впритык считает.

— Молодой?

— Да… как я.

— Чего тогда считает без допуска?

— Земляк нашего Джоба, потому что. В гробу он эти допуски видел.

Я задумался. Земляк Джоба — рекомендация хорошая. Парни с Тайма основательные и честные. И профессиональная гордость в семьях рождается раньше наследников. Стоило познакомиться с этим «навигатором».

— Келли, я нормально выгляжу? — спросил я на всякий случай.

Бойцы от меня вроде больше не шарахались, но всё-таки…

— Да ты Влану-то пошли. Как за профессионала я за него поручусь. А что за человек — она лучше разберётся.

— Это мне комплимент что ли? — фыркнул я.

— Чего?

— Иди пульты запасные проверь! Не скрутили там с них чего? Передавать же… Иди-иди… Похвалил начальника, называется, — расхохотался я.

Ладно, пусть действительно Влана летит. Я отложил документы. Надо ещё к новобранцам сегодня зайти. Семеро у нас с Мах-ми и трое — с соседнего Прата. Последнее пополнение. Мелочь голомордая, но тоже надо поговорить. Я встал. Неприятные дела откладывать, никогда не стоит. Приятными они от этого не становятся.

Новобранцы занимались под руководством Гармана стратегией. Задача была на тему, как ничего не сделать, но добиться результата. Вот вам огневые позиции. Выполните маневр или перестроение, чтобы испортить жизнь противнику. Хорошая задачка. Красивая. Я постоял, посмотрел. Потом прямо при Гармане, чтобы веселее было, решил поговорить с новобранцами… Гарман сразу понял, о чем я, и под уважительным предлогом бежал. Нервы у него тоньше моих. Я выдержал, в общем-то, а вот глаза у ребят стали круглые-круглые. Такого они от капитана не ожидали. Капитан в глазах новобранцев вполне имеет право вести себя, как последняя сволочь. Но вот извиняться за это?.. Я уже хотел уйти, когда парнишка с Прата, которого даже не я, (я тогда был «временным сержантом»), Келли еще завербовал, посмотрел на меня как-то уж больно тоскливо и жалобно. Я затормозил.

— Ты чего, боец? Может, обижает кто?

— Господин капитан, это я тогда был…

Глаза в пол.

— Где был? — не понял я в первую секунду.

Но когда спросил — уже понял. И выругался про себя. Он начал сбивчиво что-то объяснять мне, но я его перебил.

— Давай-ка, пойдём ко мне поговорим, — я не хотел, чтобы он при всех тут начал «раздеваться».

— Да ребята знают, — сказал он и посмотрел на меня, как собака на палку. «Ну ни фига себе, — подумал я. — Заговор на уровне младшего личного состава».

— Ну, тогда все и рассказывайте. Вместе.

Мальчик замер. Помотал головой.

— Вы меня не поняли, господин капитан. Это я один. Но я рассказал потом всем. Просто… Он опустил голову.

— Просто тебе тяжело было одному всё это в себе держать? Я понимаю.

Ни голоса я на него не повышал, да и кроме сочувствия ничего вообще-то не испытывал.

— Я не знал, что так будет…

— Как будет? — я не понял.

— Стыдно.

Ну детский сад, ей богу. Захотелось сесть на корточки, чтобы заглянуть ему в глаза.

— Давай, рассказывай, как и что, а я подумаю. Сядем, может быть, а?

Первогодки и сидя сбились в стайку. Они пытались хоть как-то защитить от меня своего товарища. Но есть-то я его, как раз, и не собирался. Я просто хотел знать, как это у него вышло. Оказалось, в увольнительной на Аннхелле к парню подошел толстый дядька, представился как начальник нашей же службы безопасности (что так и было), и попросил установить под пультом в навигаторской маленькую такую штуку. (Коробочку с обломками мне тут же передали.) Толстяк сказал, что на корабле преступник и это поможет… детский лепет, в общем. По логике пацан должен был эту историю забыть, но любая конкретно взятая голова — всегда свои потёмки. Он сначала забыл вроде, а потом, когда начали искать перед проколом бомбу, вспомнил. Может, даже я на него как-то и подействовал тогда. Но мне он сказать побоялся. Сказал ребятам. Они эту дрянь вытащили и на запчасти разобрали.