— Тогда я пошёл смотреть «вездеходку».
Обиженный, но прекрасно понимающий, что лучше побыть и переварить всё в одиночестве, а самое главное — в работе, я спустился в трюм, к «вездеходке». Несколько минут смотрел на неё, сердито вздыхая и ругая судьбу, которая так со мной обошлась, затем открыл дверцу со стороны водителя и принялся изучать панель управления. Интереса ради облазил всю «вездеходку», и маленькая крепкая машинка просто обворожила меня, заставив забыть обо всех неурядицах. Я загрузил в её память карту-навигатор, файл с которой в её компьютер мне сбросил Люциус, а заодно пригляделся, что собой представляет Октавия в улицах. Мне это необходимо. В незнакомых городах я часто изучал главные улицы. Мало ли. Вдруг придётся плутать без навигатор-карты.
Чёрт... Чьи это воспоминания о главных улицах незнакомых городов? Мои? Или того человека, который, не сомневаясь, готов был убить Мангуста?
Локти на отключённую панель. Лицо в ладони. Боль в виски.
Ну почему всё так?.. Когда показалось, что в жизни появился просвет, вылезла какая-то грязь и всё... смешала с грязью.
Узкие ладони легли на мои плечи. Я вздрогнул, но больше не шевельнулся. Пришла и пришла. Утешения от неё всё равно не ждать.
— Решил сбежать от меня? — раздался горячий шёпот, и край мягкого сиденья рядом прогнулся, а ко мне прильнуло тёплое тело. — Не сбежишь. Ты можешь расценивать всё, что услышал, по-своему, но пока я сама всё не решу, ты не сбежишь.
Я отнял ладони от лица, заглянул в голубые глаза.
— Ты не боишься? Точно?
— Я же не собираюсь нападать на тебя с оружием, — ухмыльнулась она и сильно толкнула меня в грудь, заставляя чуть развернуться и лечь. И легла на меня, добавив прямо в губы: — Ну, пока нет необходимости.
... В общем, сиденье «вездеходки» мне тоже пришлось по вкусу...
Мы проснулись «рано утром» и, тихо, но неудержимо хихикая, прокрались на основную палубу. Совсем как школьники. Гм, после дискотеки.
Нас засёк только Тисс, деловито идущий явно на камбуз и при виде нас приветственно вскинувший толстенный хвост.
Мы успели юркнуть в мою каюту, и плевать, что потом Ледяной Джин будет знать нашу смешную тайну. Пусть завидует!.. Хотя теперь я завидовал ему. Немного.
Восемь часов утра по планетарному времени. Температура — плюс двадцать два градуса по Цельсию. Все наши одеты легко, но в обязательные плащи, под которым прячется оружие: сельскохозяйственная планета требовала определённого дресс-кода от гостей. Как я ни отнёкивался, мне тоже вручили тот самый пистолет, который я так и не опробовал с момента его появления у меня на Эдвенчере. После вооружения главным предметом в нашем путешествии стал синхронный переводчик, которым всех и оделил Мангуст. А Диана ко всему прочему, чертыхаясь и втихомолку жалуясь на свою судьбу, натянула на голову платок, провязав его так, чтобы концы обхватывали и прятали ещё и её шею.
Под присмотром Люциуса я идеально посадил яхту невдалеке от уничтоженного города, а затем вывел «вездеходку» и помчал своих пассажиров на поиски артефакта, или самих убийц, или выживших, которые бы видели хладнокровных разрушителей целого города.
Мы начали с того места, с которого, как определил Мангуст, похитители, сознательно или по незнанию, запустили Зеркало богов как оружие. И продолжали пусть через всю пустынную равнину, ранним утром ещё безлюдную, постепенно приближаясь к уцелевшим районам города. Вскоре начались первые улицы — за полуразрушенными домами. Здесь приходилось очень осторожно вести машину. Медленно плывя на воздушной подушке над руинами и завалами, среди которых появились разбирающие их люди, я напряжённо прислушивался к Ледяному Джину.
— Нет. Пусто. Пусто. Нет. Здесь пусто. И здесь... Стоп!
Еле углядев более-менее ровную площадку, я посадил вездеход. Ледяной Джин выскочил первым и тут же побежал к двоим, которые держались тесно друг к другу. Бежал ведун, слегка задрав голову, будто слушая тихую, не слышную остальным музыку, и очень боялся потерять её умолкающее звучание в воздухе.
Мы высыпали следом. Но подтянулись не спеша, чтобы не спугнуть потенциальных информаторов.
Пара, к которой он шёл, была достаточно колоритна. Мужчина и женщина.
Мужчина очень круглый. Круглая голова подчёркивалась полными щеками, а тело — довольно выпуклым животиком. Крепкие руки и ноги круглились набранным жирком, но работал он при этом очень сильно и энергично. Одет в свободные чёрные штаны, запылённые снизу, и в лёгкую безрукавку, мокрую от пота. Поближе выяснилось, что круглы не только его щёки, но и брови, и огромные глаза. Как специально, при виде нас он сделал движение пухлым ртом, будто собираясь сказать: «О!» Чёрная шапочка коротких волос округло заканчивала портрет.
Женщина оказалась полной противоположностью ему. Сухощавая и длинная. И одета во всё светлое: длинная светло-жёлтая одёжка, похожая на плотный халат, прятала всё её тело от подбородка донизу. Голову плотно облегал странный головной убор светло-кофейного цвета — что-то вроде платка, закрывающего до бровей и спускающегося на спине до пояса. Лицо длинное, а в копилку длинных особенностей — твёрдо сжатый рот и нос. Глаза маленькие, но острые.
Вот уж кто при виде нас и не подумал округлять рот в изумлении. Ледяной Джин и опомниться не успел, как дамочка резко нагнулась и схватила с ближайшего обломка винтовку. В следующее мгновение неприятный, пронзительный голос предупредил:
— Ещё шаг!..
Правда, пока она договаривала, лучемёт ведуна уже «смотрел» на неё.
Остальных октавийцев это, кстати, не смутило. Люди разгибались от развалин, и отовсюду раздавались предупреждающе деловитые щелчки. В основном от женщин.
По общей связи я услышал голос Мангуста:
— Джин, куда же ты спешишь? Опусти оружие. Вернись.
Джин попятился. И скоро получилось так, что Мангуст прошёл вперёд. Очень уверенно он сменил ведуна на месте мишени. Одет наш хозяин был привычно скромно: длинный белый плащ с капюшоном, который сейчас оказался накинут на голову, кожаный ремень жёстко держит плащ на поясе, ноги, в белых же сапогах, уверенно попирают землю.
Мангуст улыбнулся женщине с оружием и поклонился ей.
Она пронзительно каркнула:
— Чего хочет воспитанный незнакомец с невоспитанными слугами?
— Прощения, — смиренно отозвался Мангуст.
— Пусть просят они!
— Ни за что, — по общей связи отозвался ведун. — Я тут пошарил у неё. Есть парочка скелетов в шкафу. Есть возможность шантажа.
— Джин, тебе придётся, — мягко сказал Мангуст. — Здесь не просто стычка. Это деловая встреча. И именно ты сделал ошибку, проигнорировав этикет представителей этой планеты. Извинись. Тебе, наверное, тоже не хотелось бы вытаскивать из неё информацию под воинственные вопли колонистов.
Ледяной Джин скривился, но быстро сделал официальную физиономию, слегка поклонился, коснувшись фрагмента стены под его ногами белыми прядями волос.
— Я вёл себя недопустимо, леди. Прошу прощения за ошибку в поведении.
Дуло винтовки медленно опустилось. Шелест и постукивание со всех сторон: люди клали оружие между обломками зданий.
— Я готова к переговорам.
Мангуст, снова учтиво поклонившись, шагнул в сторону. Впереди остался Люциус. Он коротко кивнул женщине. Кажется, ему простили такой поклон — за явно военную одежду: за кожаную куртку и почти форменные штаны, заправленные в армейские берцы.
— Леди, у нас только один вопрос. Не бывало ли здесь ещё незнакомцев?
«Леди» тоскливо, по-птичьи заголосила. Она исторгла из себя не столько информацию, сколько проклятия в адрес бывших вчера неизвестных гостей, оставивших после себя ещё более негативное впечатление, чем нынешние. Люциус слушал её, серьёзно кивая на каждое обвинение. Мангуст застыл, равнодушно глядя на своего личного дипломата, но время от времени неявно посматривал на Ледяного Джина, который смотрел в точку в пространстве так вдохновенно, точно сочинял музыку.
— Есть! — от шёпота ведуна у меня аж мурашки по коже поползли. — Я считал с неё всё. Чем быстрей мы вернёмся на яхту, тем быстрей будем у цели.