Но продолжался он лишь долю секунды. Потом все прекратилось. Бес внутри корабля исчез. Наступила мертвая тишина. Освещение погасло. Где-то жалобно плакал Мургатройд.

Кэлхауну почему-то вспомнилась книга, которую он перед этим читал. Следуя книге, я имею дело с неблагоприятными последствиями чего-то того или этого. Но дело было в большем, чем просто в неблагоприятном стечении обстоятельств. То, что с ним произошло, было кем-то сделано намеренно и намерение, вероятно, было смертельно ориентировано по отношению к нему.

- У кого-то чешутся руки,- подчеркнуто спокойно сказал Кэлхаун. Вокруг царила мертвая темнота.- Черт побери, какая муха их укусила?

Он щелкнул клавишей экранов, чтобы выяснить, что происходит снаружи, видеоэкраны корабля имеют сложную и чувствительную систему предохранителей, защищающую их от сжигающих перегрузок, потому что нет в космосе более беспомощного корабля, чем тот, что потерял «зрение». Но экраны, вопреки надежде Кэлхауна, не загорались. Они не могли загореться - предохранители не сработали вовремя.

Кэлхаун почувствовал, как шевелятся у него на голове волосы. Но по мере того, как его глаза приспособились к темноте, он начал различать слабое флюоресцентное свечение ручек и дверей. Флюоресцентными они были сделаны на всякий случай аварии системы освещения, и теперь это очень помогло Кэлхауну. Он понимал, что произошло. Другого варианта быть не могло - посадочная решетка шлепнула медкорабль силовой «ладонью», предназначенной для посадки не пятидесятитонного судна, а лайнера в двадцать тысяч тонн массой. Такая энергия была способна парализовать любой прибор и сжечь все предохранители. И случайностью это быть не могло. Они поняли, кто перед ними, уточнили, какой именно это корабль, просили подождать… Да, попытка уничтожить медкорабль была налицо.

- Возможно,- сказал сам себе Кэлхаун в чернильной темноте кабины,- прибытие медкорабля - невыгодное следствие чьего-то поступка, и теперь они стараются избавиться от нас. Очень на то похоже.

Мургатройд жалобно завыл.

- И мне кажется,- холодно продолжил Кэлхаун,- что кое-кому не помешает быстрый ответный пинок. Обратная связь!

Освободившись от привязного ремня, он нырком пересек пространство кабины, где царила невесомость. Он открыл металлическую дверцу. То, что он сейчас делал, обычно производилось людьми в диспетчерском пункте посадочной решетки, людьми в толстых изолирующих перчатках. Он перебросил несколько переключателей, которые позволили бы разрядить аккумуляторные ячейки в отсеке питания корабля, питавшие генератор сверхдрайва медкорабля. Чудовищное количество энергии требовалось на то, чтобы ввести в сверхдрайв даже пятидесятитонный корабль, и чудовищная энергия возвращалась в аккумуляторы, когда корабль выходил обратно. Такое количество энергии, в целях безопасности, помещалось в ячейки только непосредственно перед стартом корабля, а по прибытии аккумуляторы разряжались. Но теперь Кэлхаун сделал переключение, с помощью которого огромная энергия могла быть сброшена на посадочную решетку - если возникнет такая необходимость.

Он поплыл обратно к пилотскому креслу.

Корабль нырнул, дернулся. Очень резко. Его безжалостно, жестоко трясло посадочное, поле решетки. Кэлхаун едва успел схватиться за спинку пилотского кресла, как последовал новый ряд толчков, едва не вырвавший кресло у него из рук. Возникшее ускорение едва не расплющило его о стенку кабины - так и произошло, если бы он не удержался. Он был на большом расстоянии от планеты, на конце рычага в пятьдесят тысяч миль - это было одно рычажное плечо, и этим рычагом сейчас пользовались, чтобы как следует его потрясти. Для чего требовались специальные переключения и настройка там, внизу. И кто-то их сделал. Новый толчок, в противоположном направлении. Его жестоко швырнуло на спинку кресла, за которое он только что с силой цеплялся. Кэлхаун пытался справиться с переменившейся обстановкой. Новый рывок, в новом направлении. И еще один. Его швырнуло в кресло.

За его спиной зло зашипел Мургатройд, которого бросило через всю кабину. Всеми четырьмя лапами и хвостом зверек пытался за что-нибудь прочно уцепиться.

Новый рывок. Кэлхаун едва успел закрепить привязной ремень. Опоздай он на долю секунды - и яростный толчок бросил бы его прямо в потолок кабины. Новый жуткий всплеск ускорения. Кэлхаун попытался дотянуться до пульта. Толчки и рывки становились все чаще. У него начала кружиться голова. Один раз, после особенно сильного рывка, он едва не потерял сознание. Потом рывок поменял направление и кровь взорвала сосуды. Руки его соскользнули с пульта, сознание заволокло туманом. Но каждый раз, когда руки его попадали на клавиши управления, он пытался включить в действие один контур. Почти все контуры были сожжены, но этот…

Его онемевшие пальцы нашли нужную клавишу. Последовал рев, такой яростный, словно произошел взрыв. Он нашел клавишу, делавшую возможным эффективный разряд аккумулятора Духанна. Он замкнул контур. Контур был придуман специально для того, чтобы избыток энергии, вливавшийся в аккумуляторы при последнем выходе из сверхдрайва, разряжался при посадке в порту штаб-квартиры Медслужбы. Теперь эта энергия полилась в посадочную решетку. Она равнялась сотне миллионов киловатт и была излита в долю секунды. В кабине пахло озоном, словно произошел удар молнии с громовым раскатом.

Но вдруг все кончилось. Наступило состояние полного и невероятного покоя. Замигал и загорелся свет - это трясущимися пальцами Кэлхаун начал отключать контуры предохранителей. Мургатройд негодующе запищал, вцепившись в стойку инструментов. Но видеоэкраны оставались темными. Кэлхаун разразился проклятиями и быстро привел в действие несколько дублирующих контуров. Индикатор ближайших объектов сообщил ему, что примерно в сорока с чем-то милях от корабля плывет в пространстве коварный Марис-3. Температура корпуса поднялась на пятьдесят шесть градусов. Заработали генераторы внутреннего поля тяготения, постепенно восстанавливая нормальное напряжение поля. Но экраны не хотели зажигаться. Они были мертвы навсегда. На несколько секунд Кэлхаун предался бессильной ярости. Потом овладел собой и взял себя в руки.

- Чин-чин-чин!- в отчаянии защелкал Мургатройд.- Чин-чин!

- Заткнись!- проворчал Кэлхаун.- Какой-то умник на решетке выдумал новый способ убийства. И это ему едва не удалось совершить, черт подери! Он рассчитывал, что затрясет нас насмерть, как собака крысу. Только он использовал для этого поле посадочной решетки. Но теперь, надеюсь, я его немного поджарил!

Хотя едва ли это было так в действительности. Такое количество энергии, с помощью которой сажают лайнеры массой в двадцать тысяч тонн, управляются не на прямую, а посредством реле. Энергия, сброшенная Кэлхауном, должна была расплавить трансформаторы решетки - какой это был фейерверк! Но едва ли она добралась до тех, кто стоял у пульта управления комплексом посадки.

- Подозреваю,- заметил мстительно Кэлхаун,- что он сочтет это происшествие несчастливой случайностью. Кое-кто подожмет хвост. Но только, чисто из предосторожности…

Выражение его лица внезапно изменилось. Он пытался представить последствия - для себя - управления «ослепшим» кораблем. Он вспомнил об электронном телескопе. Он не был подключен к питанию и не мог выйти из строя, как экраны обзора. Он включил телескоп. Над головой возникло звездное небо.

- Чин-чин!- истерически завопил Мургатройд.

Кэлхаун мельком взглянул на зверька и обнаружил, что сотрясения корабля сместили полку-стеллаж для инструментов, к которым цеплялся, в поисках опоры, Мургатройд. Хотя инструменты и были плотно закреплены в гнездах, хвост Мургатройда оказался плотно защемленным.

- Погоди немного!- коротко ответил ему Кэлхаун.- Мне сейчас нужно побыстрее создать видимость корабля-счастливчика. Иначе кто-то, убедившись в своей неудаче, попробует новый способ! Нужно из несчастной случайности сделать удачную.

Во время схватки с посадочной решеткой, небольшой медкорабль швыряло в произвольных направлениях и с произвольной скоростью. Кэлхаун переместил поле зрения телескопа, одновременно включив корректирующие ракеты аварийной ориентировки. Послышался отдаленный шум остронаправленных импульсов взрывных маленьких дюз, толщиной не превышающих карандаша. Корабль начал разворачиваться.