Тем временем ишчелианцы распрощались с «деловыми партнерами» и, сев в легковой автомобиль, умчались в сторону Кинчена. Грузовик с партией оружия так и остался стоять у Звериного камня, как верный пес, поджидающий хозяина.

Судя по всему, подобные сделки совершались далеко не первый раз, и все детали были оговорены заранее, потому что, стоило ишчелианцам скрыться из виду, как Ольт приложил к груди кулак в молчаливом прощании камаштлианцев и уселся за руль грузовика. Безымянный громила устроился рядом с ним на пассажирском сиденье – видимо, в качестве охраны. Хотя что мог один, хотя бы даже и настолько сильный воин, сделать против вооруженного Кинченского патруля или возможной банды грабителей, для Зали осталось загадкой.

Впрочем, совсем скоро она поняла, что, скорее всего, громила был отослан к грузовику вовсе не для того, чтобы охранять Ольта.

Ное проводил взглядом грузовик и, резким движением открыв дверцу оставшейся машины, сел рядом с Зали на заднее сиденье.

– Разве мы не последуем за ними? – спросила она.

– Немного позже. Раз уж мы остались одни, давай-ка немного поговорим, – сказал Ное таким тоном, что Зали невольно поежилась.

– Может, поговорим дома? Мне не нравится это место. Я бы хотела отсюда уехать.

– А по-моему, отличное место! Ночь, в окна светит луна, пустыня поет свою дикую песнь… ну и другие романтические глупости. Всё прямо как в песнях юных киничийцев. Пейзаж будто сделан на заказ для влюбленной парочки.

– Слушай, мне не по себе. Ты совсем на себя не похож. Прекрати, пожалуйста, – Зали попыталась отодвинуться от Ное, но тот схватил её за руку.

– Даже не думай сбежать, – прорычал он, и в лунном свете его белозубая улыбка блеснула звериным оскалом.

– Я и не собиралась, – пролепетала Зали. – Отпусти мою руку. Да что с тобой такое творится?!

– Всего лишь хочу удовлетворить свое любопытство. Кто это был? – Ное сильнее сжал её руку.

– Кто? О ком ты говоришь?

– О том парне, который сидел в засаде.

– Но я-то тут при чем? Ты сам знаешь, я всё время просидела в машине.

– Только не надо прикидываться идиоткой. Может, с кем-то другим это и сработало бы, но я тебя знаю не первый день. Давай рассуждать логически. Об этой встрече не знал никто из посторонних. Никто, кроме тебя. Так что давай, рассказывай, зачем ты всё это подстроила.

– Ное, ты сходишь с ума, – со вздохом сказала Зали. – Я понимаю, ты устал и перенервничал. Но это не повод терять здравомыслие и нести чушь.

– Чушь?! Значит, по-твоему я несу чушь?!

Ное стремительным движением выхватил из-за пояса пистолет и, взведя курок, наставил его на Зали. Но, вопреки ожиданиям, она только гордо вскинула голову и с вызовом посмотрела на Ное. В ней не осталось и следа от прежнего испуга. Так бывало всегда, когда опасность становилась слишком ощутимой – какой-то инстинкт заставлял её пробовать на прочность себя и мир, в котором она жила.

– Да, Ное. По-моему, ты говоришь глупости, – со стальными нотками в голосе сказала она. – Давай, как ты предлагаешь, порассуждаем логически. Во-первых, я знала, где именно состоится встреча, поэтому никак не могла заранее уведомить об этом шпиона.

– Может быть, ты отправила ему сообщение, когда мы уже ехали сюда, – с сомнением сказал Ное.

– Это невозможно. Когда мы приехали, он уже был здесь. Из Кинчена сюда ведет всего одна дорога – мы обязательно увидели бы автомобиль, обгоняющий нас по трассе. А, если бы, он подъезжал со стороны пустыни, мы все равно услышали бы звук мотора. Но это только во-первых. Во-вторых, как ты правильно заметил, ты знаешь меня не первый день. Неужели ты думаешь, я бы рискнула настолько глупо подставить себя под удар? И, к тому же, если бы я работала на Тейта, Келгани или еще на кого-нибудь, к чему мне понадобился бы еще один шпион? Разве недостаточно того, что я сама была свидетелем встречи?

– Звучит разумно, – согласился Ное. – Прости, пожалуй, я и правда погорячился. Не самый спокойный выдался вечерок. Знаешь, когда я только сел в машину и увидел твои глаза… Ты выглядела очень обеспокоенной. Подозрительно обеспокоенной.

– А разве я могла выглядеть иначе? На моих глазах произошло преступление – вы убили безоружного странника. Если в Кинчене об этом узнают, вас казнят без разбирательств.

– Но они ведь не узнают? – Ное снова до боли сжал руку Зали.

– Во всяком случае, не от меня.

– Отвечай прямо, когда я задаю тебе вопросы, – сказал Ное почти шепотом, но этот шепот был намного страшнее его угроз и свидетельствовал о том, что он начинает терять терпение. – Я порядком устал от этих увиливаний. Мне начинает казаться, что ты хочешь меня обмануть.

– Я только имела в виду, что ничего никому не скажу, – Зали поморщилась от боли в запястье и подумала, что если он еще немного сильнее сожмет руку, то косточки её треснут, словно птичьи.

Кажется, эти слова успокоили Ное, потому что он отпустил Зали и примирительно погладил её по плечу:

– Вот и замечательно. Вот и прекрасно. Наконец, я услышал от тебя то, что хотел. Нужно просто быть немного внимательнее, когда я о чем-то тебя спрашиваю, понимаешь?

– Понимаю.

– Отлично. Я рад, что мы с тобой поговорили.

После этих слов он нежно, но требовательно взял Зали за подбородок и, наклонившись к ней, поцеловал. В эту секунду она впервые с момента первой встречи почувствовала к нему смутное отвращение, липкое и вязкое как гнилостные топи планеты Фелкин. Выдержав этот поцелуй, как испытание, она сказала тихо, но твердо:

– Я хочу, чтобы ты отвез меня домой. Прямо сейчас.

– Не думаю, что это хорошая идея – появиться вдвоем в центре посреди ночи. Конечно, вероятность того, что нас кто-то заметит, очень мала, но я не хочу рисковать.

– Хорошо, тогда довезешь меня до своего дома, а дальше я пойду пешком.

Вернувшись домой после ночной поездки к Звериному камню, Зали чувствовала себя полностью разбитой. Сняв обувь, она прислонилась лбом к прохладной стене в коридоре, закрыла глаза и долгое время стояла так, прислушиваясь к своим ощущениям. Сердце гулко стучало в груди, ноги отяжелели, в затылке что-то болезненно пульсировало. Хотелось заплакать, но слез не было, и наружу вырвался только короткий усталый вздох.

Зали подошла к кровати и, не расстилая постель, улеглась лицом в подушку. Но, несмотря на бессонную ночь, задремать ей не удалось. Мысли толпились в голове, взывали к ней обрывками чужих голосов, спорили друг с другом и не давали расслабиться.

Проворочавшись полчаса, Зали села на кровати и, дотянувшись до лежащего на столе компьютера, открыла дневниковый файл. Ей хотелось написать о тревоге, которая будто длинными раскаленными спицами пронизывала всё её существо. Хотелось написать о тоске и потерянности, о неуловимом отвращении, которое она испытывала ко всему, что её окружало, о распадающейся на части обесцвеченной реальности. Но, занеся руку над сенсорной клавиатурой, она смогла вывести только одну строку:

Кажется, пришло время признать, что я допустила ошибку.

Нажав на кнопку сохранения файла, Зали отложила компьютер. Да, она допустила ошибку. Именно эту мысль пыталось донести ей подсознание десятками разных способов – вот откуда вся эта неудовлетворенность, страх и смятение. На каком-то перекрестке она повернула не в ту сторону и уже не первый месяц блуждала впотьмах, не разбирая дороги. Может быть, не стоило связываться с Ное? А может, всё случилось еще раньше, когда она согласилась работать над созданием генератора? Или даже до этого…

На миг Зали показалось, что, стоит найти ту точку, в которой был совершен неправильный выбор, и всё вдруг станет на свои места. Но уже в следующую секунду она поняла, что это предположение ошибочно. И дело даже не в том, что всё зашло слишком далеко, и переиграть ничего не получится, а в том, что не было никаких выборов. Всё это время у нее было лишь две альтернативы – принимать условия, которые перед ней ставили, либо убираться со сцены. Всю эту игру затеяли другие, а её лишь бросает из стороны в сторону, как машину на мокрой дороге.