Но все, чего он добился, были разрозненные видения моста на Веридиане III. Тогда, как и сейчас, он был уверен, что смерть завладела им, и нет пути к бегству.

В тот день под солнцем Веридиан, после падения, после того как Нексус прошел мимо, он вновь увидел темную фигуру, которая преследовала его всю жизнь… почувствовал, что наконец он один, как, он всегда знал, должен умереть. Он уставился вверх, на это таинство, выискивая то, что в мыслях, по его убеждению, было бы последним моментом откровения…. и увидел Сарека?

Снова переживая тот момент, Кирк бессознательно бормотал лежащим вокруг него в грязи дронам. И немногим более чем просто наблюдающая за своей собственной судьбой, закрывшаяся от окружающего ужаса, какая-то все еще рациональная частичка его существа решила, что именно так погибает разум. Лишенные кислорода клетки мозга создают галлюцинации, чтобы спрятаться от нависающей смерти. Потоки эндорфинов, выпущенные чтобы облегчить страдание. Создать белый свет, который потянет его вперед. Но в этом свете…

… он снова увидел Сарека.

Какое-то время Кирку казалось что он сейчас стоит рядом с самим собой на грязевом поле, Сарек около него, в молчании.

Только они уже не были на грязевом поле.

Они были в лесу. Ночью. Под бескрайним звездным небом. Кирк узнал место.

Йосемити. Легкий дымок от потрескивающего костра смешивается с зеленым запахом сосновой хвои и ароматами земли.

- Мы были здесь прежде, - сказал Кирк. Он огляделся и увидел трех людей в спальных мешках, отдыхающих у огня. Спок, Маккой, и… он сам.

Затем Кирк узнал время.

Это день, когда он упал с Эль Капитан, рванувшись к неотвратимой гибели. День, когда вопреки всему он не чувствовал страха.

В ту ночь у костра, после того как Спок спас его, после того как Маккой отругал, он открыл своим друзьям то, что никогда не говорил ни единой живой душе.

Я всегда знал… что умру в одиночестве.

- Да, Кирк. В этом ключ, - теперь сказал ему Сарек.

Кирк закрыл глаза и услышал машинный гул, крики гибнущих дронов. Он открыл глаза, и увидел лес, Сарека, манящего к себе из-за деревьев.

- Ты должен оставить их, - позвал Сарек. - Они не могут быть с тобой.

Кирк был не готов. Ему нужно было знать, почему.

- У меня были эти видения прежде, - сказал он.

Но Сарек не ответил. Его одеяние, казалось, засияло, заколыхалось вокруг него, словно подхваченное бризом, которого Кирк не мог почувствовать.

Затем на Кирка нахлынули воспоминания, каждое об этом сне, этом скрытом знании о собственной гибели.

И как случалось всегда в этот момент, он был наполнен знанием о том, что видел этот сон прежде.

С тех пор как себя помнит.

И всегда он один и тот же.

Всегда приходит с…

- Сарек… - взмолился Кирк. - почему всегда вы в моих видениях? Даже прежде чем мы встретились. Прежде чем я узнал вашего сына. Прежде чем я покинул Землю… это всегда были вы, кто забирает меня от друзей к моей смерти.

Теперь Сарек был всего лишь светом в лесу - сияющими стрелами, вырывающимися из-за темных стволов и ветвей.

- Из-за того, что мы разделили, - сказал Сарек. - Или разделим.

- Мою мечту? Или мою смерть? - спросил Кирк.

Голос Сарека доносился отовсюду, громом прокатившись в воздухе. Но Кирк уже знал слова. Они всегда были те же самые.

Пока хотя бы один разум помнит, пока хотя бы одно сердце бьется со страстью, как может мечта умереть?

Кирк умоляюще протянул руки в ночь.

- А как же мечтатель?

Посмотри на звезды, Джеймс Кирк.

Кирк почувстовал руку Сарека на своей.

Точно так же Сарек взял его руку в первый раз…

В тот первый раз на…

Но вновь то финальное звено цепочки не явилось ему, как бы сильно он не старался притянуть его - словно потерялась часть его разума и памяти, словно истина была скрыта за какими-то баррикадами.

Давным-давно на Тарсусе IV, теперь на Йосемити, там на поле гибнущих дронов… Сарек обхватил Кирка рукой за запястье, притянув ближе.

И произнесенные им слова вдохновили Кирка.

Как и всегда

Отомсти за меня.

Кирк закрыл глаза в агонии потерянных знаний, потерянного времени, потерянной жизни.

И даже когда видение улетучилось и над ним замаячила машина, рука по-прежнему держала его за запястье.

Но сон закончился. Кирк смотрел вверх, в спокойные глаза молодой женщины-гуманоида, измазанной полосами грязи и обнаженной за исключением замаранной той же грязью набедренной повязки. Под грязью кожа была коричнево-белой, словно лоскутное одеяло.

- … кто… вы? - выдохнул Кирк, его горло почти отказывало, уничтоженное нанитами.

Девушка оглянулась на что-то, чего Кирк не мог увидеть.

- Этот в рабочем состоянии, - крикнула она.

Почти в бессознательном состояни Кирк почувствовал громоподобный пульс приближающейся машины, смешавшийся в его теле с непрестанными волнами боли от нанитов. Его смерть должно быть будет жестокой. Чувствовал он себя так, словно конец наступит всего лишь через мгновения, когда его тело больше не сможет сдержать напряжения и просто взорвется.

Второй гуманоид присоединился к первому. На этот раз мужчина, такой же перемазанный в грязи и легко одетый, как и женщина, с такой же лоскутной кожей, на этот раз бело-розовой.

Юновша присел возле Кирка, прощупал его пульс, слегка прикоснулся темными от грязи пальцами точек на лице Кирка, вызвав шепот позабытых воспоминаний.

- Он не «в рабочем состоянии», - сказал юноша девушке. - Он живой. Как и мы.

Резким движением юноша вытянул голову Кирка из грязи. Над ним виднелась вздымающаяся стена металла, всего лишь в минуте от того, чтобы завладеть ими всеми.

- Твое обозначение? - спросил юноша.

Время для Кирка остановилось. Он собрался с силами, чтобы обозначить свое существование прежде чем оно оборвется навсегда.

- Кирк… - прошептал он. - ..Джеймс… Тиберий…

Юноша встал, и без малейшего напряжения поднял Кирка на ноги.

Кирк ног не чувствовал. Он оставался в стоячем положении исключительно лишь потому, что двое молодых людей поддерживали его. Без малейших усилий.

- Добро пожаловать, Кирк Джеймс Тиберий, - сказал юноша. - Меня зовут Хью.

- Хью? - произнес Спок. - Я изучал подробные записи капитана Пикарда о его встречах с Боргом. Может ли это быть тот самый Хью, который был заражен индивидуальностью? И который затем стал частью восстания против Коллектива?

Кирк откинулся в кресле медотсека. Он чувствовал, что охрип после столь долгих объяснений. Еще одна порция виски сняла болезненное напряжение в горле.

- Понятия не имею, Спок. Половина народа в клане, который нашел меня, носила имя Хью. Это было распространенное имя, словно бы перешедшее к ним из других ветвей.

- Клан?

Кирк пожал плечами. Все еще были вещи из тех первых дней в том мире, которые не вспоминались ясно.

- Они - Борг, - сказал он. - Или когда-то были. Они определенно отказались от имплантов.

- Все что мы знаем о Борге предполагает, что это невозможно.

- Если дрон по имени Хью мог заразиться индивидуальностью и затем взбунтоваться против Коллектива, то я бы сказал, что различные ветви Борга могут эволюционировать самостоятельно, по своим собственным уникальным вариантам организации. А те, что нашли меня, имели доступ к уникальным биотехнологиям.

- Это может объяснить многие противоречия в их поведении.

Кирк уставился на друга.

- Спок, и это все что ты можешь сказать? То что произошедшее со мной может объяснить борговы противоречия?

- А что бы ты хотел от меня услышать?

Кирк опустил стакан на стол. Несмотря на свое вулканское наследие, Спок должен был увидеть юмор в случившемся.

- Ты разве не видишь? Меня… переработали.

По выражению Спока Кирк понял, что его друг не видит вообще никакой иронии.

- Меня перенесли борговским спасательным транспортером на планету, куда отправлялись поврежденные компоненты Борга, чтобы их разобрали и переделали. Клан Борга, который отверг кибернетические импланты нашел меня, засек наниты и принял за своего. Так что они меня обработали, Спок. Чем бы они там не пользовались чтобы избавиться от своих машинных частей, этой штукой они удалили из меня наниты. Сделали снова человеком - только потому, что обращались как с… продуктом для переработки.