– Что опять затих? – Зуев нетерпеливо подергивался в своем скафандре, пока Иван отщелкивал его крепления.

– Думаю.

– Головушке отдых надо периодически давать. Думать будешь на Марсе. Мы сейчас матрац надувной начнем устраивать в рубке.

– С ума сошел?

– Я у Синицы сразу спросил. Он посмеялся, значит, не запретил. А что, я один двойной матрац взял. Там валяться, вообще, будет класс!

– Куда ты его собрался пристраивать? У нас летные места великолепные!

– Да фигня! Они узкие, словно боковушки в поезде. Ты ездил на наших поездах куда-нибудь далеко? У тебя было боковое место?

Иван посмеялся – места в корабле реально напоминали боковые места в поездах. При всем размахе технологий, пассажирские составы на дальние расстояния и провинциальные ветки, остались на уровне начала двадцать первого века. До сих пор использовались тепло и электровозы старинных годов выпуска, и вагоны были такие же. В чем продвинулись железные дороги за три четверти двадцать первого века – это суперскоростные перевозки на коротких расстояниях между столицами. Там железная дорога обогнала на сто лет вперед авиакомпании и большую часть потока пассажиров забрала на себя.

Зуев, словно бабочка, убирающая ненужный кокон, подергался, освобождаясь из теснин скафандра, вылез из него со смехом, потом убрал громоздкий костюм в специальный шкафчик, и приступил к освобождению Ивана. Они могли легко освободиться от оберегающего костюма при помощи автоматики, но решили повозиться в ручном режиме, чтобы почувствовать прежнюю дружескую близость.

– Что думаешь об Андрее? – спросил Антон, отщелкивая крепления Ивана на спине.

– Он мой друг. Что о нем я могу думать?

Зуев усмехнулся.

– Андрей и мой друг. Но у меня о нем есть конкретное мнение. Разве у тебя нет своего мнения о высокопоставленном дружке?

– Он не дружок! – чуть резко отозвался Иван. И тут же пожалел – зачем срывать свое негодование из-за короткой перепалки с Андреем на преданном дурне Зуеве? Сразу сбавил обороты. – Извини.

– Я про то говорю… Все, вылазь из этой западни… Я говорю, что у каждого интеллигентного человека по любой теме существует свое мнение. Ты решил выбиться из клана?

Иван, снимая скафандр, засмеялся, после слов Антона.

– Зуй, ты дурень!

Антон, чуть посмеиваясь, констатировал:

– Какой я дурень? Я очень перспективный ученый. Как ты меня называешь – новый ботаник! Я свои взгляды могу отстоять не только в дискуссиях с нашей научной братией, но и вот этими могучими кулаками. И, дружище, как гласит народная мудрость, если начнут убеждать словами, вот это – последний решающий аргумент. По моему, так. Какими бы умными мы не были – только обладание крепкой ударной силой дает нам жизнь.

Иван, убрав свой скафандр, в шкафчик, посмеялся. Подмигнул Антону:

– Ты что так завелся?

– В последнее время просто хочется впихнуться в политику!

– Антон – ты великий ученый, и, не лезь в межгосударственные разборки, останься на мировом уровне.

– Э-э! – погрозил Зуев пальцем, усмехаясь. – Ты понял, о чем моя речь! Я часто думаю, что тогда, когда забили фашистов (Союзники теперь ту войну называют ограниченной, а мы у них – главные пособники фюрера!), зря наш генералиссимус не воплотил проект сорок седьмого года. Китайские армии с нашим оружием и полководцами – перед Аляской столько баз наготовили, на арктическом льду расчистили ударные аэродромы – зря не ударили!

– Зря не атаковали? Ты рассуждаешь с позиции сегодняшнего дня. Видишь ту ситуацию в другом свете, чем ее видели тогда, сразу после Великой войны. У нас была сильнейшая сухопутная армия в мире! И сильнейшая военная экономика. Ты решил, что могла быть победа тогда, в новой бойне? А новые сотни тысяч загубленных жизней наших граждан, нашей Великой Федерации? Ты желаешь, чтобы тогда произошел ужасный огненный и кровавый ад?

– Сейчас не было бы этого ужасного противостояния! А новый огненный ад, если случится, будет в тысячу крат ужасней!

– А что было бы?

Зуев пожал плечами, не улыбаясь, и показывая, что говорит серьезно:

– На Марсе нас никто бы не дергал, и срединники не сильно бы кривлялись.

Иван посмеялся, фамильярно мазанул рукой по короткой шевелюре друга:

– Пойдем, удивим экипаж!

– Ты про матрац? Дак они все знают, даже ждут – на широком матраце повалятся – это же кайф! Увидишь – все будут там спины трудить, еще очередь установят!

Иван покачал головой:

– Зуй, ты не подражаем!

– Жду, когда услышу от тебя – Антон, ты велик!

– Найди на Марсе окаменевшие бактерии, и ты – мастодонт космической науки!

Зуев расхохотался и, показывая руками огромные размеры, восторженно заявил:

– Я там вот такенные кости отыщу – все обалдеют!

Иван смешливо перекрестился:

– Не дай бог!

– Ваня, я – атеист!

– Зато я набожен, – парировал Иван.

Они пошли из отсека складирования скафандров в грузовое отделение.

Иван подумал, что заявил о своей набожности преувеличенно яростно, а сам верил в высшую силу со всяческими оговорками. Он понимал союзников, которые, практически отреклись от религии, рассыпавшись в неверии или всевозможных экзотических исканиях. В Федерации до сих пор делались показные потуги массового пристрастия населения к официальной версии религии. После многочисленных успехов в космосе и межпланетном пространстве, требовалось новое объяснение присутствия высшей силы, влияющей на события людского бытия. Теперь Бог находился в параллельном мире, в который землянам путь был заказан, и оттуда вершил судьбами миллиардов своих детей. Эту доктрину можно было легко осмеять, если бы не одно но – Иван лично знал, что чудеса случаются. Эти события не могли быть совпадениями. Могло что-то слиться, соединиться и случайно произойти, но, такие события не могли происходить регулярно и по требованию. Не бывает совпадений по желанию, а они случаются – это главное свойство чудес. Просишь: «Помоги!», а чтобы свершилось желаемое, должно что-то лопнуть, что-то хрястнуть, дядя Петя обидеться на дядю Васю, сопляк Коля оступиться и покарябать велосипедом дорогущую иномарку, должны сбежать шестнадцать заключенных из тюрьмы, откуда побегов не было сто лет, а в самолет рейса С-16 недолить горючего ровно три стакана. Не может такого происходить в принципе, при всех вычислениях самых умных суперкомпьютеров. Но такое случалось, и происходило это регулярно, прямо-таки, по запросу. Просишь высшую силу: «Спаси!» и, чтобы помощь пришла, должно произойти чудо – случиться неслыханное, которое, ни при каких обстоятельствах, произойти не может. Никак. Никогда. Но оно происходят. Сразу, после запроса. И это чудо! И это оспорить невозможно. Никаким ученым, никакими доводами. Никак. Это происходит, стоит только попросить, ограничить свою личную свободу просьбой… Иван посмеялся бы, если бы с ним не произошло этих немыслимых счастливых совпадений больше десятка. Тут реально поверишь в бородатого деда на белом облаке, укутанного в римскую тогу и в шлепанцах на босых ногах, пусть даже, в другом измерении… Еще, в Северном Союзе любили показывать в фильмах Бога, в виде современно упакованного афроамериканца. Иван считал это в корне неправильным – чернокожие африканцы приобщились к христианству, да и к исламу, в числе самых последних. Все эти чернокожие боги – это пошлая религиозная безграмотность кинорежиссеров, пресловутая западная политкорректность, втиснутая в популярные блокбастеры, по финансовому заказу определенных политических групп. А Иван верил искренне – высшая сила за него, так верил, что когда начинал думать об этом, начинало в горле першить.

– Э, ты, что там опять засопел? – раздался голос Зуева. – Опять свою Варьку вспоминаешь? Я тебя сейчас выкину с корабля за излишнюю слезливость.

– Отстань, Зуй.

– Лучше помогай с матрацем. Так, я вытаскиваю эту резиновую дрянь из мешка, ты проверь насос. Мы, сейчас, такое ложе устроим, к нам очередь выстроится на отлежку! Будем брать кредитками срединников – на Луне оторвемся по полной программе! Кстати, если вы с Андреем поторопитесь и устроите свои «машинки»…