Полак и Свон покорно ждали в столовой за столиком с разносами, наполненными вчерашней, не свежей, пищей.

Джон, потирая лоб – зря много пил перед этим в баре, присел на свободный стул. Как начальник безопасности базы Стрейтон смог поехать к причалу? Наверное, чувствовал себя не лучше Джона, с распухшей от перепоя головой. Тоже страдает.

Джон усмехнулся. Сказал парням:

– Господа, ешьте не торопясь. В разведку я поеду один. Вы остаетесь на базе в боевой готовности… И марсоход с «оборудованием» должен быть «на парах»…

– Господин полковник, что такое «на парах»? – спросил Свон.

– Быть в полной боевой готовности, Свон.

– Опять вы используете свои специфические словечки, – пробурчал Полак, не поднимая глаз.

Джон сразу зло ощерился:

– Намекаете на мое прошлое в Федерации?

– Да! – с вызовом отозвался Полак.

Такого демарша Джон не ожидал. И в самый ответственный момент. Он знал, что они ему не верят, но чтобы так, перед важнейшей спецоперацией… Что же он не учел? В чем ошибся? Он же считал этих двоих совершенно подконтрольными, готовыми исполнять приказы беспрекословно, а тут, на Марсе, вдруг…

– Полак, – хриплым голосом заявил Джон. – Вы забываете, что я десять лет работал в Федерации успешным внутренним агентом… Вы забыли это?

– Я знаю это, господин полковник. Простите, – в голосе Полака проскальзывала сталь обличения. Смирился он только внешне, соблюдая субординацию.

Джон, качнув головой, ухмыльнулся с улыбкой. Все вы такие, англо-саксы и зависимые от вас племена, никогда не примете восточных славян в свою «семью», ибо считаете их своими естественными, вечными врагами. Для вас всегда существовало это разделение, на всех уровнях – на макро-политическом, макро-экономическом, и на обычном – бытовом. Вы – западные расы по остаточной привычке еще считаете себя самыми лучшими, превосходящими других представителей человечества только по праву рождения. Но уже давно это не так. Вы – потомки переселения народов на закате Великой Римской Империи, уже уставшие от долгой жизни старики, и вам придется дать дорогу более молодым, яростным и энергичным народам!

«Потому вы меня не любите, и никогда не станете считать своим, хоть я выстелюсь ковровой дорожкой перед вами. Я славянин, а вы представители другой, старой, враждебной мне расы», – неслись мысли в голове Джона. – «О, господи, и я помогаю им! Почему судьба втянула меня в такую страшную, беспощадную игру?».

– Что, господин полковник?

Полак и Свон смотрели преданно, заученно корректно.

Джон дипломатично, мило улыбнулся, принимаясь за еду, подцепляя вилкой отрезанный кусок не прожаренной говядины:

– Тогда, господа, прошу исполнить мой приказ с присущим вам педантизмом.

Оба капрала вскочили со своих мест, приняли стойку смирно:

– Спасибо, господин полковник!

Джон по-отечески подобрел:

– Все, ребята, спокойно едим и сидим наготове у аппарата связи, а я быстро, часа за четыре, сгоняю к периметру противника… И подготовьте канал связи «А»…

Капралы заняли свои места. Джон настороженно посмотрел на каждого: «Все-таки, не подведут?», и ответ пришел сам собой: «В деле не подведут, а потом посмотрим!».

С момента своего возникновения, люди обходились луками и стрелами, простейшей сохой и повозкой, запряженной животными.

Даже после изобретения радио, электричества, атомной бомбы и начала полетов в космос на околоземную орбиту, разве можно было предположить, что небольшой временной отрезок разрушит в мыслительном поле человеческого мозга неведомую грань, после которой нереальное станет возможным везде и всюду?

Скорость революционных открытий в химии, физике, математике, электронике, нано-технологиях, преодолела все мыслимые барьеры и табу.

Каждый год рушились представления о невозможном. Начался Великий Научный Прорыв, и человечество заговорило о рождении Гиперцивилизации.

Интеллектуальный и технический прогресс изменили, казалось, бывшим незыблемым на последующие века, миропорядок…

Однако, «Великое знание» не пошло на благо. Не успело позабыться прошлое вселенское противостояние, державшее долгие годы человечество на грани самоуничтожения, как разразилось новое. Опять непримиримые соперники сошлись в злобной схватке, и снова мир оказался на пороге Апокалипсиса. Уступать не хотел никто…

Андрей отвлекся от экрана монитора, проецирующего звездное небо… Сейчас, на поверхности Марса бушевала буря, покрывала клубами пыли тысячи километров пространства, а здесь, на экране Земной спутник-навигатор, висящий над планетой проецировал все в чистом виде. Космос. Пустой и изумительный. Пустой и страшный. Человек всегда чувствовал себя одиноко, когда погружался в созерцание космических глубин. Именно это чувство испытывал сейчас Андрей. Ощущение полного одиночества. Там, на далекой Земле, была лапушка-супруга, здесь, на марсианской базе, опасно играла с ним в платоническую любовь красавица пилот Алена, были друзья Иван и Зуев, были заботы с охраной периметра, с истериками местного особиста из-за его болезненной шпиономании, но, погружаясь в созерцание космоса, он оставался один. Одинокий странник в бесконечной череде вселенных…

Сработал зуммер вызова – с Андреем хотел «пообщаться» особист. Андрей со вздохом подавил внутренний всплеск негодования – когда он уймется, этот шизофреник! После покорно нажал на клавишу видеофона в своем кабинете.

– Слушаю, Михаил Васильевич.

– Зайдите ко мне, Андрей Семенович.

Андрей ухмыльнулся – особист закусил удила, совсем не считался с должностями – ему ли, местной сявке, приказывать чиновнику федерального уровня, ответил ласково:

– Может, это вы зайдете ко мне, Михаил Васильевич?

– У меня начальник базы. Проведем секретное совещание, – пояснил особист.

Андрей решил «подчиниться».

– Хорошо. Сейчас приду.

Экранчик видеофона погас. Андрей с сожалением посмотрел на космос на проецируемой со спутника картинке. «Особист, сука, не дал помедитировать», – в душе дернулся всплеск озлобления, но также мгновенно разлился по телу горячими толчками крови в венах. Сработала внутренняя эмоциональная защита организма – он не зря занимал высокие должности, и умел владеть собой в любых «кризисных» ситуациях.

Андрей вышел из кабинета, проконтролировал щелчок дверного, кодового замка. Прошел по коридорам к кабинету особиста. Нажав на клавишу на входе, ответил на зуммер ответа:

– Это я.

Дверь плавно отошла в сторону.

В своем кресле, за столом, сидел напряженный, серьезный особист, рядом сидел на раскладном стульчике, пилот Синицын, тоже напряженный и задумчивый, а на стуле для «посетителей» восседал улыбчивый, с кружкой кофе в руке, начальник базы. Он ласково поприветствовал:

– Присоединяйтесь к нам, Андрей Семенович! Кофе?

– Нет, спасибо.

Дверь за спиной Андрея закрылась. Андрей поискал глазами стул – стула не было, места, куда его можно было бы втиснуть, тоже. Особист неловкости ситуации в том, что важному федеральному чиновнику придется участвовать в совещании стоя, не видел. Он шмыгнул носом – еще не совсем оправился от инфекции после прививки, заговорил, бубня и глядя в стол:

– Принято решение о срочном вылете звездолета с грузом к Луне.

– Кем принято? – спросил удивленно Андрей.

– Мной, – с вызовом заявил особист, и смело посмотрел Андрею прямо в глаза.

Андрей не стал играть в гляделки, ухмыльнулся.

По плану, отлет с Марса был через месяц – за это время количество добытого амания достигло бы нормы проектной загрузки корабля, да и Андрей с Иваном окончательно отладили бы работу системы воздухоподачи, и Зуев бы выполнил намеченную программу исследований. Сейчас же звездолет должен был лететь полупустым, что коммерчески было очень не выгодно, срывалась программа Зуева, а Андрею с Иваном ничего другого не оставалось, как ждать прибытия следующего корабля с Земли, чтобы покинуть Марс, то есть, когда шахта опять бы выработала на гора необходимое количество минерала, который залегал пластами – можно было добыть план за пару недель, а можно было и два-три месяца мучиться с пустой рудой.