– Зайчик изумительный, – голос Синицына источал гордость за свой корабль и любовь к нему.

– Я знаю, что он изумительный, – легко согласился Андрей. И он понял, что эта последняя фраза полностью успокоила командира отбывающего корабля, и на Луну все и все будет доставлено в целости и сохранности. Синицын – пилот ас.

– Удачи, командир! – пожелал Андрей.

– Если я выберусь, я уже – полковник? – вдруг спросил Синицын, с шутливой интонацией, но на полном серьезе.

Андрей хмыкнул про себя: «Синицын, Синицын. Человеческая меркантильность неисправима – это в гомо сапиенс от природы!». Вот что поделать с таким гадом?!

– Да, полковник, я вас произвожу в это звание немедленно, согласно имеющихся у меня полномочий, в связи с важностью операции, – успокоил Синицына Андрей. – Согласно голосовой записи, сейчас произведенной бортовым компьютером корабля, вы немедленно вступаете в это звание, и даже если не выберитесь, и будете сбиты союзниками, то они радостно и законно отрапортуют, что расправились с кораблем полковника космофлота Федерации Синицына… Вас мое сообщение успокоило, полковник?

– Я в полном восторге, господин федеральный чиновник! – торжественно и официально отрапортовал Синицын.

– И слава богу! Удачи вам!

– Спасибо огромное!

И сразу Андрей затосковал, после возведения Синицына в звание полковника – а разве ему, Андрею Фермору, существовал шанс выбраться из этой заварухи, если она случится? Конечно, нет! Ответ пришел сам собой. Такой простой, такой правильный… И такой удручающий, что хоть плачь, хоть кричи. Нет. Не выбраться… Где ты, Лидия, Лидочка, Лидуся, любимая супруга, соратница и друг? Как ему будет тоскливо умирать так далеко от нее?

Андрей тяжело вздохнул.

Внутрь раскрытого жерла грузового отсека все вкатывались и вкатывались контейнеры с аманием.

Андрей заметил про себя: «Не так-то и мало минерала накопилось на складе».

Сейчас Андрей проследит, как Зуев и Шашева пройдут на посадку, а после, снова тяжело вздохнув, он вернется в свой кабинет, и уже оттуда, с монитора, передающего картинку со спутника навигации, проследит, как они улетают с Марса. Счастливцы.

В груди защемило – как же далеко его занесло от родной планеты!

Через пару минут, после того, как командир– пилот Синицын (уже полковник космофлота) вошел внутрь корабля, оттуда вышли второй и третий пилоты. Обе женщины сбежали по трапу к Андрею, сияя улыбками.

Юная Венесуэла, хохоча, обняла Андрея за плечи.

– Андрей Семенович, дорогой, вы ведь такой крутой дядька в Правительстве, а я так с вами и не сфотографировалась! Вы такой важный человек Федерации, и мы с вами знакомы! Это здорово! Мы даже можем стукнуться шлемами скафандров вместо поцелуя! – и девушка задорно, по южному раскованно рассмеялась.

Андрей, чуть сконфузясь, хотя испытывая приятные позывы (юная женщина щебечет забавные глупости – такое не может не понравиться!), неловко отшутился:

– Не переживай, девочка, сфотографируемся на Земле.

– А вот и нет! – Венесуэла отскочила в сторону, продолжая приобнимать Андрея.

Вспышка фотокамеры сквозь поглощающее керамопластиковое покрытие забрала скафандра показалась Андрею яркой звездочкой.

– Андрей Семенович, вы забыли сказать «чи-и-из!», – заявила Венесуэла смеясь.

Андрей тоже засмеялся – вот проказницы, шутят с ним. Ясно, что на фото, будут два громоздких чудовища в скафандрах, на отражающих забралах шлемов которых отобразились яркие фотовспышки.

– Как думаете, Андрей Семенович, поверят, что это мы с вами? – спросила, забавляясь, Венесуэла.

Андрей, фыркая смешком, отозвался:

– Нам остается только надеяться, что поверят!

– Нет, Андрей Семенович, вы обещали настоящую фотографию! Фотография за вами! О-о-о!

Смеющаяся Венесуэла, оглянулась на второго пилота Алену. Та, тоже смеясь, сказала:

– О-о-о! Запомните, Андрей Семенович! Вы теперь на крючке!

Андрей продолжал веселиться:

– Нет, хуже, я не на крючке у Венесуэлы, я уже на кукане! И все из-за фотографии!

– Неужели на кукане? – Высокая Алена, опустив руку в толстой перчатке на шлем Андрея, погладила его по шарообразному, прозрачному, сверхпрочному забралу. Обернувшись к Венесуэле, сказала:

– Ладно, девочка, иди на корабль. Мне надо перекинуться с дяденькой парой ласковых…

Венесуэла, смеясь, побежала обратно по трапу, махая рукой.

– Хорошая девушка, – взглядом указал на юную третьего пилота Андрей.

– Андрей Семенович, зубы мне не заговаривай, – жестко отозвалась Алена. Велела приказным тоном, не терпящим возражения. – Пройдем-ка в шлюзовую!

Андрей, сразу все поняв, предвкушая изумительное, радостно осклабился.

Миновав шлюзы и обдувку, они прошли в комнату для выхода из скафандров, отстегнули шлемы.

Алена была взволнована.

– Ну, что, чиновник, поцелуемся перед расставанием? Мы столько много говорили обо всем…

Андрей согласился:

– Поцелуемся.

– Много раз изменял жене? – спросила в упор Алена. Взгляд был строгий, требовательный.

– Разве дружеский поцелуй – это измена? – спросил в ответ Андрей.

Его душа ликовала. Ему очень-очень нравилась Алена, но он никак не ожидал, что их платонический роман дойдет до такого великолепного апогея – поцелуя, соприкосновения губ и языков, сладкого и пьянящего.

Они еле оторвались друг от друга.

Алена спросила с укоризной:

– И это дружеский поцелуй?!

Андрей счастливо, молча улыбался.

Алена спросила:

– Найдешь меня, после всего этого?

Андрей сразу напрягся и сник, честно признался глухим голосом:

– Это не от меня зависит.

– А от кого? От жены? – Алена усмехнулась с укоризной, в зрачках ее глаз Андрей прочел вечное женское: «Эх, вы, мужики!».

– Это зависит от Марса, – снова честно сказал Андрей. И только в это мгновенье вдруг окончательно осознал, что реальная, боевая атака союзников на станцию «Красные пески» неизбежна. И она состоится в самое ближайшее время. А что будет после – это теперь прибывало в области фантазий, и давать обнадеживающие обещания не имело смысла…

Джон выехал к внешнему охранному периметру базы федералов на мощном марсоходе. Буря продолжала свое надсадное рычание, и это, как нельзя лучше соответствовало планам операции «Факел». Из динамиков звучала тихая, не навязчивая музыка. Джон еще переживал возмущенно из-за выяснения отношений с Полаком и Своном, но старался отодвинуть мысли об инциденте в столовой вглубь себя. «Бунт» он временно «подавил», и все силы теперь следовало приложить к осуществлению наработок операции.

Буря никак не влияла на движение марсохода, управлявшимся в автоматическом режиме. Джон только следил за работой дисплея и датчиков. Путь к намеченной точке составлял меньше двух часов, и Джон рассчитывал, что через четыре часа операция войдет в активную фазу, хотя, все, конечно, зависело от информации, за которой он, собственно, и ехал.

Согласно ранее разработанному плану, внедренный к федералам агент Камень должен был оставить закладку с разведданными. Координаты закладки Джон установил лично. Их знали только двое – он и агент Камень. В высокий профессионализм агента Джон верил, и верил, что сбоя в выполнении плана не будет.

Марсоход остановился, прозвучал зуммер звукового оповещения о прибытии в точку «контакта».

«Пора на поверхность», – вздохнул Джон с сожалением. Время в пути пролетело очень быстро – он бы еще посидел в удобном кресле, «помедитировал».

Пройдя из кабины управления в отсек выхода, покряхтывая, Джон «вошел» в скафандр, опустил темное забрало шлема, включил цифровую оптику, чтобы можно было ориентироваться в почти полном пыльном мраке. Отщелкнув замок двери шлюза, Джон зацепил карабин с тросом безопасности на наружной скобе марсохода. Он шагнул в секущий песчаный поток, удерживая равновесие, благодаря «привязи», определил точку закладки.