– А-а-а-а!!! – заорал Джон в отчаянье. Свон и Полак слышать его не могли – он заблокировал внутреннюю связь.

Впереди все кипело огненными клубами.

Джон убрал палец со спускового крючка.

Тишина резко оглушила, после его выстрелов и взрывов впереди – никого там не было. Никого… Если бы он поразил хоть какую-то цель, это бы немедленно отразилось на глазном мониторе – на сетчатку передавалась вся необходимая информация, когда забрало шлема было убрано. Информации не было.

Джон, в отчаянье, сполз по стене коридора на пол, и сел. Никого впереди не было. Там была пустота.

Зачем ты пришел сюда, Джон, продвинулся так далеко, в этот губительный лабиринт? Андрея ты не найдешь, только нарвешься на встречный, смертельный шквал огня. Уходи.

«Уходи!», – кричал в мозгу голос.

«Уходи», – сам за себя подумал Джон.

Продвигаться вперед было невозможно – там клубилась дымом губительная тьма. Если бы Андрей не улетел с базы, он бы уже давно отозвался, ведь, эти проклятые камеры видеонаблюдения, напичканные на всем пространстве давным-давно отсигналили, что Джон приехал…

«Самое разумное, сейчас, возвращаться обратно. Два контейнера минерала есть, а это большой успех для Северного Союза, хоть и не стратегический. Этого количества минерала мало для выработки ударной силы… Но, хоть что-то. Есть начало. И за это начало отлично наградят. И можно не погибать героически, как я планировал изначально», – комбинировал Джон.

Ведь давно мыслилось, что это будет его последнее приключение в роли Джона Малькоффа. Он, Джон, здесь должен был «погибнуть», то есть, попасть в плен к федералам, и после «сгинуть». «Погибнуть» планировалось только для Северного Союза, и вернуться в родную Федерацию под новым именем, после долгого, успешного, разведовательного действа. Зажить новой, тихой жизнью. Разве плохая перспектива?! А можно, вообще, остаться на долгие годы активным контрразведчиком – он ведь знает всю подноготную внешней разведки Союза!

А теперь все это великолепие откладывалось, если Андрей Фермор не здесь. И, слава богу, что откладывалось – у Ивана теперь появлялось время решить проблему с Лу. Найти ее, спасти ее, спасти их любовь. И даже возникал шанс зажить счастливо еще до возвращения в Федерацию.

– Есть кто-нибудь?! – закричал, не жалея горла, Иван по-русски. – Есть кто-нибудь?! Эй, вы?!

– Есть, – голос из далекого бетонного коридора, тихий и такой знакомый, полоснул по сердцу счастьем. – Ваня, я рад, что все получилось. Что ты здесь.

Иван рассмеялся расслабленно – Андрей, черт бы его побрал, негодяя! Так долго мучил, таясь до последнего!

– Андрей, я думал, ты улетел, – прохрипел Иван, громко смеясь.

Голос Андрея прозвучал тихо и устало:

– Мы же договорились, что я тебя встречу. Я тебя ждал. У тебя все нормально?

– Да, – Иван начинал плакать от враз нахлынувших положительных эмоций. Это просто счастье – Андрей здесь, и эти два контейнера с аманием…

Швыркнув носом и устыдившись тут же, произнес, все еще неровным голосом:

– Вот, захватил федеральную станцию и два контейнера амания… И растерялся. Не стану скрывать. Для чего ты так сделал? План был другой. Зачем ты их оставил для меня? Контора желает, чтобы я продолжил работу в Союзе?

– Нет, Ваня, никто ничего не желает. Наш договор в силе… С аманием вышло случайно. Это не моя заслуга, и не моя вина, – Андрей сидел, прижавшись к стене шахты, у отделяющего блокирующего шлюза, еще открытого.

Они все – весь персонал базы (по настоянию «особиста»), ушли в шахту, приготовились к долгой осаде. И этот разговор Андрею разрешил «особист», потому что Андрей объяснил, что он знает командира нападающих (по своим, дипломатическим, каналам), и попытается убедить его не вести изнурительной осады (это бесполезно!), а просто убраться, довольствуясь малой добычей. «Особиста» такой довод убедил.

– Андрей, – заговорил Иван. – Я тебе уже сообщал, что разведка Союза располагала сведениями о негодной системе воздухоподачи твоего друга, и моего тески. Знали, что перебои в ее работе, позволят Северному Союзу напасть на станцию «Красные пески», чтобы завладеть полным космическим транспортом с добытой рудой. У нас был уговор с тобой, что я срываю операцию захвата и перехожу, ты получаешь доказательства агрессии, и продвигаешься по службе, Северный Союз, уличенный в нечестной игре, на время закрывает рот. Ты сам все разработал, Андрей. Но все идет не по плану…

Андрей довольно ощерился – он был рад, что его друг жив, и он рядом. Плевать было на все остальное. Теперь они победили, и радостно обнимутся. И дальше в жизни Ивана все пойдет нормально – вернется на Родину, а там контора не оставит… А сейчас он устроят маленькую объемную вспышку огнемета-распылителя молекул, и все – перебежчик Джон Малькофф сгорел при штурме, и мизера от него не осталось! Так решат его дебилы-капралы, еще и обрадуются, ведь за два добытых контейнера вся слава им достанется, а с ней премии и новые звания, повышение оклада.

Андрей тряхнул головой – за миллисекунду в голове мысли пронеслись.

Он рассмеялся, глядя в стену напротив:

– Выходи, бродяга. Обниму тебя – приму в лоно Родины!

Джон, отчаянно переживая, выглянул из-за стены.

Они встретились взглядами.

И тут, неожиданно для Андрея, Джон шарахнул залпом в потолок.

– Ты что, Иван, сдурел?!!! – вскричал Андрей, испуганно приседая и нервно снимая с предохранителя свой крупнокалиберный автомат. У Ивана крыша поехала, не иначе!

– Капралы должны слышать, что я жив, – отозвался Джон спокойно. – Поднимайся.

– Дурак!

– Хмы-хмы. Сам такой! Иди сюда, братела!

Они крепко обнялись.

Оба прослезились чуть-чуть.

– Да.

– Вот так.

– Дурак ты!

– Сам ты дурак!

– Иван, я подумал, и пришел к выводу, что этот случай с контейнерами нам послала судьба. Или тот старик в женской ночнушке, сланцах на босу ногу, с древнегреческой лирой в руке, сидящий на облаке в другом измерении.

– А, – захохотал Джон, тиская в объятиях, то отстраняя, то снова притягивая старого друга. – Так ты обходишься с Господом нашим, всемогущим. Седой, бородатый старик. Да, наверное. Но он очень добр, раз мы здесь, ничтожные букашки, уже на Марсе, и опять воюем между собой. Кто также поступает? Муравьи?

– Собаки очень ненавидят себе подобных.

– Не тот у нас с тобой разговор, дружище, – построжал Джон.

– Идем в шахту. Все, твоя миссия в Союзе закончилась… Пора домой.

Эти слова полоснули острым кинжалом по сердцу и душе Джона – домой! Очень хотелось домой. Очень хотелось. Надоело лгать всем, кривляться, изворачиваться, постоянно переживать, ждать мук и смерти каждую минуту…

Андрей продолжал уговаривать:

– Пойдем со мной. Мы заблокируемся. Ворота им не взорвать. Да и сил у них нет для штурма шахты. Для Северного Союза ты погиб. Мы же все решили заранее, Иван.

Иван сидел на корточках, опираясь спиной о стену. За ней был такой вожделенный проход в шахту. Один рывок, и все закончится… Объятия своих, радость возвращения, после долгая, спокойная жизнь молодого пенсионера в Подмосковье или на роскошной даче у озера Байкал… Как все это хорошо, как великолепно… Просто изумительно…

Но уже все решил. Решил еще, когда увидел эти проклятые контейнеры с аманием. И теперь иначе поступить не мог. Не желал. Не хотел.

Неожиданно для Андрея, прокричал фальцетом, с глубочайшей тоской в голосе:

– Нет, Андрей!!! Теперь, из-за этих двух контейнеров, игра может быть продолжена. Я возвращаюсь! Мы с капралами вернемся на базу Северного Союза, объявим полный успех операции, и я продолжу работу на благо нашей Великой Родины!

– Иван, это самоубийство! Тебя раскроют по-любому! Пойдем домой! Возвращайся.

Голос Ивана звучал ровно, во взгляде была уверенность и сила:

– Нет, Андрей, я оценил ситуацию – все складывается лучше лучшего, и я вернусь в Союз… – Иван радостно и легко засмеялся, словно сбросил с себя тяжелые вириги. И Андрей понял, какие это были кандалы, его стеснявшие. При такой ситуации, он бы, и сам вернулся…