Глава 2

Разум ― забавная штука, и именно в тот момент я была благодарна этому факту. Я не могла вспомнить, как врезалась в дерево, как и не могла вспомнить, каким образом пролетела через лобовое стекло и приземлилась в двадцати футах от пикапа.

Я была почти уверена, что пристегнула ремень безопасности, прежде чем выйти из ресторана в тот вечер, но лежа лицом вниз в грязи, в то время как фары моего нового пикапа освещали пространство чуть выше меня, мне пришлось признать, что это все больше и больше похоже на то, что я все-таки забыла.

Я воспользовалась правой рукой, чтобы перевернуться на спину, страшась взглянуть вниз и увидеть, в каком я состоянии. Когда тебя выбрасывает из пикапа, обычно не сулит ничего хорошего в физическом плане, и я была уверена, что если увижу свое белое кружевное платье в крови, это никак не уменьшит панику, которую я пыталась сдержать на тот момент.

Мне понадобилось целых пять минут, чтобы собраться с силами и приподняться на локти, и я слегка застонала от приложенных усилий. Мое тело не ощущалось разбитым. И даже не ощущалось раненым. Оно было в каком-то роде тяжелым и неповоротливым, что, в общем-то, неплохо, учитывая обстоятельства.

Возможно, я оказалась героиней одной из тех чудо-историй, в которых мой ремень расстегнулся сразу при ударе, и я была милостиво выброшена из машины в нужный момент, что позволило мне чудом избежать смерти.

Ладно, может быть я просила слишком много, но чем дольше я сидела там с ощущением, что возможно, со мной не произошло ничего страшного, тем больше казалось, что все-таки произошло.

Еще немного посидев под дождём в тихом лесу, я услышала вой сирен вдалеке.

─ Ну, наконец-то, ─ сказала я, потирая лоб, где начинала формироваться легкая головная боль.

Может быть, я получила сотрясение, и поэтому вела себя настолько спокойно. Это было бы не так уж плохо.

Скорая подъехала быстро в сопровождении двух полицейских машин, и я не могла не подумать, что соседи, вероятно, будут очень злы из-за наделанного мной шума поздней ночью. Мне придется занести несколько брауни или что-то еще, чтобы извиниться за свою грубость.

Я слышала, как медики разговаривают друг с другом, как их фонари освещают кабину моей машины, хотя я не могла разобрать, о чем они говорят. Я знала, что мне, вероятно, следует встать и подойти к ним, но мое тело ощущалось слишком тяжелым. Даже то, что я сидела, уже отняло у меня много сил, и я не могла представить, что буду чувствовать, когда встану и пойду. Так что я просто сидела в грязи под дождем, ожидая, когда они поймут, что в пикапе никого нет, и начнут искать меня.

После того, как они несколько минут рассматривали кабину моего пикапа, стало очевидно, что они отвлеклись на что-то другое и забыли о конкретной задаче, поскольку никто из них не сделал ни единого шага, чтобы найти меня в лесу. Я не знала, что там было такого интересного, но они оказались совершенно этим очарованы.

Вздохнув и покачав головой из стороны в сторону, чтобы размять шею (что любой жертве ДТП явно следует избегать) я медленно и осторожно поднялась на ноги, чувствуя, как грязь стекает по моему платью толстыми, тяжелыми комками. Мне повезло, что я надела коричневые ковбойские сапоги, поскольку я еле-еле пробиралась через грязь по направлению к аварии.

─ Привет, Тедди, ─ устало сказала я одному из медиков, в котором узнала папиного друга.

Он не повернулся, чтобы заговорить со мной, дождь, вероятно, заглушал мои слова. Я говорила немного тихо.

─ Тед, я в порядке, просто чувствую себя глупо, ─ попробовала я еще раз, протягивая руку, чтобы похлопать его по плечу.

Вместо того, чтобы ощутить колючий хлопок под рукой, я не почувствовала ничего, кроме воздуха. Словно моя рука прошла через него.

Я быстро отстранилась, поражаясь отсутствию контакта и пытаясь осмыслить, что только что произошло.

─ Тедди? ─ снова позвала я.

Вместо того чтобы ответить мне или дать какой-нибудь знак, что он услышал меня, он вернулся к машине скорой помощи и вытащил мобильник из сумки.

─ Я позвоню её отцу, ─ сказал он другому медику, который мрачно кивнул, уходя прочь.

─ Вам не нужно звонить ему, ─ торопливо сказала я, думая о том, насколько он будет разочарован, когда узнает, что я уже разбила новый удивительный пикап, который он мне подарил.

Отличный способ отблагодарить родителей, Айла.

Конечно же, Тедди не отреагировал, поскольку, видимо, я внезапно попала в «Сумеречную зону»⁵.

─ Она выглядит довольно плохо, ─ сказал другой медик, заглядывая в мой пустой пикап.

─ Думаешь, она справится? ─ спросил второй, побледнев после того, как взглянул на переднее сиденье, и быстро отвернулся, видимо, ему не понравилось увиденное.

─ Трудно сказать, ─ сказал первый, расстроив меня, в то время как другие медики спешили туда-сюда между моим пикапом и скорой помощью.

О чем они вообще говорили? Я стояла прямо здесь, закипая от ярости, что они игнорируют меня, и психуя, потому что тридцать минут спустя разбила новый пикап.

Хмуро ворча, я заглянула в машину, чтобы увидеть из-за чего вся эта суета, и мгновенно пожалела.

Там было то, что просто нельзя было не увидеть.

Вся кабина была залита кровью, лобовое стекло разбито, и там сидела я с закрытыми глазами, мое некогда белое платье теперь было в красных пятнах, а челюсть непривлекательно отвисла.

Бледной кожи не было видно вовсе. Все, что я могла видеть, так это липкая, красная, покрывающая все мое лицо ужасно глубокая рана, пересекающая линии роста волос.

─ Это не… ─ начала я, но на этом и затихла.

Я не знала, как закончить фразу. Я хотела сказать, что это не я там сижу, но доказательства были неоспоримы. Это мое тело на сиденье водителя пикапа выглядело так, словно я была мертва в течение длительного времени, несмотря на то, что врачи говорили о «слабом пульсе».

Может, я хотела сказать, что это невозможно, но тот факт, что я смотрела на свое перекошенное, безжизненное лицо, делал этот аргумент совершенно бессмысленным. Зачем спорить о том, что возможно, а что нет, когда «невозможное» происходит прямо перед твоими глазами?

─ Тедди, ты позвонил её отцу? ─ спросил первый медик.

─ Да, я только что разговаривал с ним, ─ ответил Тедди. ─ А что?

─ Я не думаю, что она дотянет до больницы, ─ сказал он, печально покачав головой.

─ Я здесь, ─ кричала я, теперь злясь, что они не могут видеть меня. ─ Вы должны выслушать меня, я здесь.

Я попыталась толкнуть одного из мужчин, но мои руки прошли прямо через него с легким покалыванием, которое бывает, когда не так спишь на руке и теряешь ощущения в пальцах.

─ Она угасает довольно быстро, ─ сказал второй медик.

─ Прекратите, ─ закричала я, паника начала брать надо мной верх там, где только недавно царило спокойствие. ─ Я здесь.

Быстро стало очевидно, что сколько бы я не кричала, эти люди меня не слышат, и поэтому, будучи сильно напуганной и расстроенной, я сделала единственное, что пришло мне в голову ― я побежала.

Я бежала через грязь мимо деревьев так быстро, как могли нести меня мои покалывающие ноги. Я не знала, куда направляюсь, но знала, что должна уйти от этой ужасной сцены позади меня, и поэтому я продолжала бежать вслепую.

Мои глаза защипало, словно я сейчас заплачу, но слезы не появлялись. Вместо этого меня медленно наполняло чувство страха, в то время как мое тело все сильнее замерзало под дождем, а вопросы проносились в моей голове с ужасающей скоростью.

Почему Тедди и другие медики не услышали меня? Почему не увидели? Если мое тело было хоть каким-то образом живым, то что происходит со мной сейчас? Я умираю?

Я знала, что должна была остаться рядом со своим телом. Если бы я действительно умирала, мне хотелось бы увидеть своих родителей в последний раз. Может быть, когда мой «слабый пульс» остановится, эта другая версия меня также исчезнет, и я потрачу свои последние минуты, убегая от неизбежного.

Вопросы продолжали вертеться в моей голове, дождь продолжал литься, а я продолжала бежать, пока мое тело больше не смогло выдержать, и я не рухнула в кучу листьев, позволяя миру вокруг меня медленно исчезнуть во тьме.

Это конец.